Sapiens на диете. Всемирная история похудения, или Антропологический взгляд на метаболизм

Я завидовал племени хадза и их безграничному запасу жизнестойкости. И очень часто размышлял о том, как же они пришли к такому мировосприятию. Возможно, в мире, полном вещей, которые невозможно контролировать, от слонов до малярии и зеленых мамб, заползающих под одеяло, принцип хамна шида — это единственный способ встретить новый день с улыбкой. Голоден? Устал? До дома идти еще 15 км? Конечно! Тебе не кажется, что это отпечатки лап львов? Ага! Интересно, исчезнет ли этот растущий абсцесс в бедре сам по себе или разорвется и начнется сепсис? И нам тоже! Но что толку волноваться? Наверное, все будет в порядке, да и нервничать все равно не стоит. Хамна шида.

Чтобы процветать в этом жестком непредсказуемом мире, как хадза, нужно быть гибкими и хорошо адаптироваться. Следовать девизу хамна шида.

Поэтому я очень старался придерживаться этого принципа во всем, особенно когда мы с Дэйвом стояли и гадали, как бы не сгореть в огромном пожаре. В то утро, в великолепный день, полный счастья, на холмах Тлиика, мы болтались в лагере, устанавливая дорожку вокруг него, чтобы измерить энергозатраты на ходьбу (Глава 3). Был сухой сезон, и саванна превратилась в пороховую бочку, сухая золотистая трава высотой метр только и ждала момента, чтобы загореться. Мы зажгли утренние костры, чтобы приготовить завтрак: положили сухую траву в огонь и бросили одну зажженную спичку. Трава мгновенно воспламенилась, и костер быстро разгорелся. Пару дней назад, во время полевого выезда, мы видели костры в кустах на холмах вокруг лагеря, но решили (без всякой на то причины), что огонь не дойдет до лагеря. Мы немного поговорили об этих пожарах с нашими друзьями хадза, но получили предсказуемый ответ: хамна шида.

Не помню, кто заметил пожар первым, — я или Дейв. В относительной тишине простирающейся вдаль саванны прозвучал безошибочно узнаваемый треск огня. Мы вытянулись по стойке смирно, глядя друг на друга с одинаковым недоверчивым выражением лица. Это же не то, о чем мы оба подумали?

Мы пошли на звук, чтобы проверить, и почувствовали запах дыма. Затем сквозь невысокие акации неподалеку мы увидели его: стена огня шириной по меньшей мере в сотню метров неуклонно двигалась к лагерю, подгоняемая слабым ветерком. Оранжево-желтые языки пламени поднимались в воздух на два метра и уже лизали самые нижние ветви акаций. Мы находились в огромном волнистом океане золотистой травы, а этот океан был в огне.

Дэйв — общительный парень из Южной Калифорнии, похожий на Джимми Баффетта[40] своей любовью к барбекю. Он скрывает свой острый ум за ширмой сарказма и легкой улыбки. Дэйв — это хамна шида. Когда перспективы выглядят очень мрачно, он становится еще беспечнее, напевая песню из «Маргаритавилль»[41] и продолжая работать. Когда мы возвращались в лагерь, я посмотрел на него, чтобы оценить степень тревоги. Может быть, это я слишком остро реагирую? Но нет, похоже, что и Дэйв не чувствовал себя не очень хамна шида в тот момент. Как и я, он, кажется, задавался вопросом, действительно ли мы так облажались, как кажется.

Вот в чем была проблема: мы потратили два года профессиональной жизни на получение финансирования и разрешения для измерения ежедневного расхода энергии племени хадза — впервые метод дважды меченой воды применялся для изучения популяции охотников и собирателей. Затем мы провели лето, потея в Дар-эс-Саламе (Восточный Кливленд Африки), встречаясь каждые несколько дней с бюрократами из правительства Танзании на многочасовых конференциях, умоляя дать официальное разрешение на проведение эксперимента. Этим летом мы вернулись в Хадзалэнд с небольшой лабораторией оборудования, включая резервуар с жидким азотом для хранения образцов мочи, который мы втиснули в два Land Cruiser. Мы были близки к завершению испытания — оставалось каких-то две недели. И теперь наша трехлетняя работа — компьютеры, ноутбуки, бак жидкого азота с образцами, не говоря уже обо всем походном снаряжении, палатках и Land Cruiser — находилась на грани неминуемой гибели в огне. Судя по темпам распространения пожара, у нас было около десяти минут на поиск решения.

В тот момент мы думали о том, что было бы просто чудесно, если бы Брайан присутствовал в лагере в тот момент. Он тоже калифорниец, но с севера, из мест неподалеку от Дэйвиса. У него непритязательная взъерошенная прическа, ясные глаза и склонность исполнять старые кантри-мелодии на гитаре, которую он постоянно возит с собой, — в таком виде он напоминает молодого Вилли Нельсона[42]. Брайан провел много лет в лагерях хадза и повидал все. Брайан — это воплощение принципа хамна шида до мозга костей. И мы не сомневались, что в этой ситуации он смог бы найти решение. Жаль, что он не был тогда в лагере, а пошел на охоту с хадза — они искали жирафа, которого один из них застрелил из лука пару дней назад.