Саркофаг

Тихомиров не зря действовал сейчас, как шпион, он чувствовал, что приблизился к чему-то очень важному, что стал вдруг для них опасен… Эх, еще б знать бы, для кого это – для «них»… Ладно, всему свое время! Теперь известны точно место и время, где «они» прячутся, откуда ползет вся это желто-туманная скверна, – тысяча девятьсот семьдесят пятый год… километрах в пятнадцати от Шушар… рядом с пионерлагерем «Тополек». Пионерлагерь…

Черт – как все близко-то! И главное, продукты есть (там, на чердаке у лабуха Женьки), есть и цветочки… Все подготовлено, все… Осталось только не угодить в ощип здесь! Здесь… Острое чувство опасности почему-то не покидало Максима ни на минуту, мало того, постоянно усиливалось.

– Здравствуйте, Максим Андреевич! Бонжур.

О! Володя, на велике…

– Привет, отличник! Дома-то как, никто меня не спрашивал?

– Да никто… Хотя нет – Николай Петрович на собрание какое-то хотел позвать.

– Что ж, должность у него такая… А Олег, Павел – не в кочегарке сейчас?

– В кочегарке… мы с ребятами им трубы чинить помогали, но не до конца, потому что их варить было надо, а за сваркой Николай Петрович уехал, так пока и не приезжал еще.

– Так-так… не приезжал, значит?

– Ой, Максим Андреевич, что это у вас за цветочки?

– Это не цветочки, Вольдемар, фантики.

– Фантики?

– Ну да, ну да… Ты, кажется, ехал куда-то?

– Да, на площадь. Там, говорят, карусель открыли!

Тихомиров хмыкнул:

– А не староват ты для карусели-то?

– Да я не сам… посмотрю, как малыши катаются. Красиво ведь, правда?

– Ну давай, давай, поезжай…

Хлопнув парнишку по спине, Максим поспешно зашагал к дому… убедившись, что нигде нет «газели», шмыгнул в подъезд… нет, не в свой, а к Софье Марковне… Постучал, спрятал бутылку за спину.

– Ой, Максим! Заходите, заходите… А председатель заходил, вас спрашивал.

– Да я ненадолго, Софья Марковна… Востриков вам случайно значок для коллекции не передавал? Старый такой, советский. «Ну, погоди», кажется…

– Значок? – Женщина удивилась. – Нет, не передавал. А что, должен был? Может, забыл?

– Может, и забыл… Только вы, Софья Марковна, ему, пожалуйста, не говорите, что я про значок спрашивал – неудобно. Просто мальчишка один у меня такой же просил, ученик… Ну, все, побегу я!

– Что значит – побегу?! А чай?

– Некогда, Софья Марковна, на улице машина ждет, друг хорошее дело предлагает, только срочно надо ехать. Вот, забежал попрощаться.

– Спасибо. – Пенсионерка улыбнулась. – Это неплохо, когда дело хорошее предлагают, особенно по нынешним-то временам. И надолго вы нас покидаете?

– На месяц, самое меньшее… а может, и на полтора.

– Ну, к урожаю вернетесь! Уж отведаете огурчиков-помидорчиков из нашей теплицы!

– Всенепременно, Софья Марковна, всенепременно. Все, побегу. К Тамаре еще заскочу, а к парням, наверное, уже не успею. Ну, вы им передайте, что со мной да как, ладно?

– Хорошо, хорошо, передам.

Тамара была в квартире одна, убиралась. Открыла дверь в косынке, в коротком полупрозрачном платьице. Тихомиров, войдя, поставил бутылку на пол – женщина и внимания не обратила.

– Ой, Максим. А тебя председатель спрашивал.

– Некогда мне, Тамарочка. Попрощаться зашел – уезжаю с другом на заработки.

– Н-надолго? – Что-то в глазах у женщины дрогнуло, хоть и не было меж ней и Максимом никакой любви… так, отношения.

– На месяц. Может, на полтора.

– А-а-а… – Библиотекарша с видимым облегчением улыбнулась. – Что хоть за дело-то?

– Очень неплохое дело, извини – долго рассказывать, да и не хочу сглазить. Побегу я – приятель на машине во дворе ждет.

– Ну что ж… удачи!

– Слушай, сумки у тебя никакой нет?

– Найдется.

Оба обнялись, поцеловались… пожалуй, для просто дружеского этот поцелуй был слишком уж долог, а для любовного – короток. Что и говорить, такие вот непонятные отношения.

Конечно же, никакая машина Макса во дворе не ждала, он так и пошел, осторожно поставив бутылку с цветочками в сумку. Шел долго, лишь когда начало темнеть, свернул к знакомому дому на улице Солдата Корзуна. Постучался…

– Кто там?

– Это я, Максим, Евгения Петровна.

– Максим?! – Женщина, тут же отворив дверь, распахнула объятья. – Ну слава богу, хоть навестил, явился. Ну, садись, почаевничаем… Рассказывай, где ты, как?

– Да сейчас, увы, снова нигде и никак, – честно ответил гость.

– Ничего! Перебедуем. Живи у меня – только рада буду.

– Я не надолго, Евгения Пе…

– Зови меня – тетя Женя, уж по-простому, без церемоний. Стара уж я для церемоний-то, стара…

– Ой, ну какая ж вы старая?

– Да ты проходи, проходи, не стой. Что у тебя в сумке? Цветы? Сейчас на подоконник их, в вазу… А потом и в горшок высадим. Вот только… – Пенсионерка неожиданно сконфузилась. – У меня в большой комнате не прибрано, грубо говоря, там дрова.

– Дрова?!