Сатанисты ХХ века

Старый Помпеи тщательно осмотрел как самое место таинственной драмы, так и окрестности, и пришел к убеждению, что кто-то подкрался сзади к кормилице, которая стояла, наклонившись над колыбелью, и держала в руках одного из близнецов, вероятно, только что вынутого ею. Ранив несчастную молодую женщину, убийца стал вырывать у неё ребёнка, кружевное платьице которого было оборвано и запачкано кровью. Однако молодая, крепкая мулатка, несмотря на рану и на испуг, всё же ребёнка из рук не выпустила и каким-то образом успела убежать, направляясь у дому.

Убийца, вероятно, испугался её криков, могущих привлечь внимание обитателей виллы, так как он не преследовал беглянку. Вынув из колыбели второго оставшегося ребёнка, которого, очевидно, позабыла раненая молодая женщина, злодей скрылся с ним так же, как и вошёл, - через решётку. Она была распилена заранее. Заметить это раньше было невозможно, так как все просветы каменной стены были густо заплетены зеленью и цветами. Только следы, ясно видные в мягком газоне, довели Помпея до места, через которое похититель проник в сад.

За оградой начинался один из самых пустынных бульваров Сен-Пьера. Здесь следы убегавшего были заметны ещё некоторое время. Они круто обрывались возле места, сильно изрытого лошадиными копытами. Отсюда начинались уже другие следы - от колёс небольшого и очень лёгкого экипажа, на котором, по всей вероятности, похитителем и был увезён ребёнок. Следы колёс нельзя было проследить далеко, так как экипаж свернул на оживленную улицу, где постоянное движение делало невозможным всякие поиски.

Вернувшись к раненой кормилице, которую успели привести в чувство, Помпеи и Гермина попытались узнать от неё подробности ужасного происшествия. Но несчастная молодая женщина была так слаба, что могла произнести только несколько слов, подтверждающих все догадки Помпея.

Она действительно стояла, наклонившись над колясочкой, куда только что уложила одного ребёнка и хотела укладывать другого, собираясь везти их домой, вслед за убегающей Лилианой. Внезапно она почувствовала острую боль в спине. В то же время чьи-то руки схватили ребёнка, которого она держала в руках. Наполовину бессознательно она крепко прижала дитя к груди и рванулась в сторону, оттолкнув какого-то мужчину, который пошатнулся, очевидно, не ожидая ничего подобного, и выпустил платьице ребёнка.

Тогда молодая женщина с криком побежала к дому. Но на бегу несчастная быстро слабела, потеряв много крови. Ей казалось, что за ней гонятся и слышались голоса, но она не знала, была это действительность или фантазия. Наконец, она почувствовала, что ноги уже её не держат. Опасаясь погони своего убийцы, о намерении которого овладеть детьми кормилица всё ещё помнила, бедная молодая женщина упала шагах в двухстах от дома. Последним усилием она бросила ребёнка в кусты, чтобы его не сразу мог найти злодей, и затем лишилась чувств.

На вопросы о наружности похитителя кормилица не могла отвечать ничего определённого. Она заметила только, что злодей был молод и принадлежал к белой расе, хотя у него были чёрные глаза и волосы, “вроде как у итальянцев или евреев”, прибавила раненая в виде пояснения.

Когда несчастную мулатку, снова потерявшую сознание, перенесли в дом, а показания её передали лорду Дженнеру, которого Гермина вызвала на свою половину, где скрыла раненую, не смея сразу сообщить Матильде о новом несчастье, красивое лицо англичанина омрачилось ещё более.

- Это дело “Чёрной руки”… Никто другой не заинтересован в похищении грудного ребёнка, - произнёс он глухим голосом, с трудом сдерживая своё волнение.

Услышав эти слова, Гермина вскрикнула. Она уже не раз читала в газетах об ужасающих подвигах гнусной “итальянской” шайки, ворующей детей богатых родителей, чтобы добиться от них выкупа. Вся Северная Америка была терроризована “Чёрной рукой”, против которой тщетно боролась полиция.

Правда, богатых детей обыкновенно возвращали, получив за них громадные деньги. Малютки, за которых не могли уплатить назначенной разбойниками суммы, почти всегда бесследно исчезали. Изредка только находили где-нибудь в лесу, на болоте или на свалке нечистот маленький истерзанный трупик, который хоронили особенно поспешно, без подробных расследований, чтобы не “наводить паники” на население. И никто не замечал, что подобные находки повторялись “случайно”, всегда в одно и то же время, весной, как раз накануне или немного после еврейского праздника “Пейсах”.

Гермина, конечно, меньше всех замечала эту странную случайность, усиленно замалчиваемую газетами. Она была уверена в существовании “итальянских” разбойников и с ужасом услыхала об их появлении в Сен-Пьере. Но лорд Дженнер поспешил успокоить её уверением, что разбойникам несравненно более выгодно получить громадный выкуп за ребёнка богатых родителей, чем убить его без всякой для себя пользы.

Это рассуждение было так правдоподобно, что успокоило даже Матильду, которая решилась передать отцу страшное известие вместе с соображениями о возможности скорого возвращения ребёнка.