Саттри

Хэррогейт в своем жестяном коракле загребал их на борт самостоятельно измысленным сачком. Кривокрыло пал козодой. Вот стриж, вот ласточка. Вдоль тускнеющего берега сломанных заборов и щебня и над редкими колониями похожих на уборные обиталищ падало новое проклятье, чума летучих мышей, мелких василисков, курносых, с веконосовыми глазами и собачьими ушами торчком, заросшими шерстью, и с животами, полными му́ки. В дыму и бордовых сумерках они рябили лицо реки, как лемминги. Два маленьких черных мальчугана набили теми, каких нашли, полугаллонную банку из-под соленья и завинтили крышку, хранить, покуда не понадобятся. На дне Хэррогейтовой лодки рос бурый и мохнатый курган, странный груз, такие мелкие копии дьявольского с их бритвенными зубами, оскаленными в ухмылках извергов. К темноте у него скопилось уже пол-лодки, и при свете от склада он пристал к отвалу под самым ручьем и пришвартовался. Он сидел на берегу, и упивался вечерним спокойствием и винным духом жимолости, и ждал, когда умрет последняя из кишащей кучи летучих мышей. Когда оно случилось, он перегрузил их к себе в мешок и заковылял вверх по откосу и домой.

Наутро он с ними вышел. Легкое сердце и глубокая радость от удачливости всего предприятия облегчали груз, однако все равно там и сям на уличной обочине приходилось отдыхать. Такими этапами он одолел Центральный проспект, маленький, и скрюченный, и с виду дикий.

Что у тебя в мешке, сынок?

Он выглянул из-под груза на допросчика, раскинувшегося в открытом окне остановившейся синеглазки. Он чуть подбросил груз на плече. Мыши, ответил он.

Мыши.

Так точно, сэр.

Что, полевки?

Не, эти мелкие. Нетопыри.

С полицейского лица не сходил вид снисходительного интереса. Проставь мешок, сынок, и давай-ка поглядим, что у тебя там.

Хэррогейт скатил мешок с плеча, и опустил его на мостовую, и раздвинул большими пальцами завязки на горловине. Поднялся затхлый дух. Он слегка наклонил мешок в полицейскую сторону. Сотрудник сдвинул пальцем фуражку на затылок и нагнулся посмотреть. Прообраз преисподней. Удостоен виденья адского дна в джутовом мешке, глуби с мохнатыми про́клятыми, орущими немо и зубасто дальнему и не внемлющему им граду Божьему. Он поднял голову, и глянул на поджидавшего Хэррогейта, и посмотрел на яркое небо над Ноксвиллом, и повернулся к водителю.

Знаешь, что у него в этом мешке?

Что у него там?

Дохлые летучие мыши.

Дохлые летучие мыши.

Ну да.

Что ж.

Что скажешь?

Не знаю. Спроси у него, куда он с ними идет.

Куда ты с ними идешь?

Вон туда в больницу.

Подбородок у сотрудника покоился на плече. Лицо у него сделалось пустым. Бешенство, сказал он. Повернулся к водителю и что-то сказал, и они отъехали. Хэррогейт взвалил летучих мышей на плечо и снова двинулся дальше.

Он взобрался по мраморным ступеням и прошел мимо старых колонн портика и по коридору к прилавку. Здрасьте, сказал он.

Медсестра подняла голову.

У меня еще есть.

Что?

Еще. Мыши.

Я не понимаю, о чем вы.

Ну, мыши же. У меня целая чертова… у меня их целый мешок.

Она смотрела на него с опаской.

Гляньте сюда, сказал он, показывая.

Она встала и перегнулась, и посмотрела вниз. Хэррогейт завозился с мешком, стараясь увидеть ее сиськи. Она поднесла руку к ключице. Он расправил горловину, и она отпрянула.

Во свалка-то, а?

Уберите это отсюда, прошептала она.

Куда мне их нести?

Но она уже скрылась в глубине коридора на своих белых резиновых подошвах. Вернулась с мужчиной в белом кителе. Этот? спросил мужчина.

Хэррогейт не стронулся с места.

Покажите, что у вас там.

Он раздвинул горловину мешка.

Мужчина побледнел. Сделал жест сестре. Позвоните в клинику, сказал он. Скажите, что у нас тут около бушеля дохлых летучих мышей.

Она уже набирала номер.

Где вы их взяли? спросил человек.

Да то тут, то там, ответил Хэррогейт.

По коридору приближалась женщина. Мужчина подошел к ней и отвел обратно к двери.

Доктор Хаузер говорит, чтобы приносили, сказала сестра, прикрывая одной рукой телефонную трубку.

Скажите, что уже идем.

Наверно, вы тут не привыкли получать столько сразу, сказал Хэррогейт.

Его усадили в белой комнатке и дали коробку ванильного мороженого. Он наблюдал за солнечным светом на стенах с сонным довольством. Немного погодя нянечка принесла ему металлический подносик с горячим обедом.

Можете просто вычесть это из всего, что вы мне должны, сказал ей Хэррогейт.