Сатурналии

Впрочем, [слово] "много - как - песчинок" {69} часто применял в своих "Мениппеях" Варрон, в частности вместо [слова] "много". Но Аристофан присоединяет [к нему слово] "гаргара" {70} для обозначения несметного множества.

{69 Слово шбммбкьуйб образовано по форме числительного «сотни»; по звучанию к нему ближе всего числительное пятьсот — ренфбкьуйпй. Поэтому это слово можно, пожалуй, перевести «сотен-как-песчинок» (шЬммпт — песок). Ср.: «Сыны Израилевы были числом, как песок морской» (Ап. Павел. К римлянам, 9, 102, 27).}

{70 Слово, образованное Аристофаном, — шбммбкпуйпгЬсгбсб, будет, таким образом, уже означать «несметно-много-как-песчинок».}

(14) Итак, соответственно этому, смысл данных стихов такой: потому что существует надлежащий порядок года, когда зима является безоблачной, лето же дождливым, плоды вырастают наилучшим образом. Это же необходимо [и] полям до такой степени, что без него и эти по природе плодороднейшие поля Мизии не будут соответствовать мнению о [их] плодородии, которое имеет место в отношении их.

(15) К Мизии он прибавляет [названные] по имени Гаргары, потому что этот город, расположенный у самых нижних оснований горы Иды, орошается стекающей оттуда влагой, и может показаться, что [ему] не очень нужны летние дожди. (16) В этом месте [рассказа] в подтверждение того, что влажными являются не одни только Гаргары по соседству с горой, но и поля всей Мизии, можно привлечь [как] свидетеля Эсхила:

О ты, Каик, и вы, потоки Мисни!.. {71}

{71 Эсхил. Мисийцы. 126 (143) // Эсхил. Трагедии. С. 292.}

(17) [Итак], мы сказали [о том], что в этом отрывке он заимствовал у греков. Кроме того, давайте присоединим ради развлечения и чтобы было ясно, что ваш Вергилий отовсюду заимствовал для себя красоты [речи] старинных [писателей], то, о чем он [вот] это сказал:

Хлеба веселят, коль зима не без пыли [Георг. 1. 101].

(18) Ведь в книге стариннейших песнопений, которая [была] составлена раньше всего [того], что было написано латинами, находится такая старая сельская песня:

Зимою пыльной, весенней грязью, будешь, юноша, косить ты хлеба.

(21 , 1) Названия бокалов Вергилий большей частью помещает греческие, [такие] как кархесии, как кимбии, как канфары, как скифосы. О кархесиях он пишет таким образом: {72}

{72 Здесь и далее присутствующие в переводе слова «чаша», «кубок» и т. п. заменены на соответствующие греческие названия.}

Возьми кархесий вина меотийского

И возлиянье соверши Океану [Георг. 4, 380 - 381].

И в другом месте:

Чином творя возлиянье, два здесь кархесия чистого Бакха [5, 77].

И о кимбиях:

Мы же приносим кимбии, млеком вспененные теплым [3. 66].

И о канфаре:

Тут же тяжелый висел и капфар на ручке потертой [Букол. 6, 17].

О скифосах:

И священный скнфос наполнил десницу [8, 278].

(2) Какого же вида эти [бокалы] или кто их сделал, упоминаний [о том] никто не разыскивает, удовлетворившись знанием, что есть бокалы всякого рода. И именно о скифоеах и о канфарах, привычных для народа названиях, надлежало [бы] сказать [только в том случае], если бы они ушли [в прошлое]. Однако я не понимаю, почему в отношении [названий] кархесиев и кимбиев, которые, возможно, ты [и] отсыкал бы когда-нибудь у латинян, - но [даже] у греков они весьма редки - [ни у кого] не возникает нужды исследовать [то], что значили бы [сами] по себе [эти] новые и чужеземные имена.

(3) Кархесий же - [это] бокал, известный только лишь у греков. Его упоминает Ферекид в книгах историй, утверждая, что Юпитер дал в дар Алкмене золотой кархесий как награду за сожительство [с ней]. Однако Плавт пренебрег непривычным словом и пишет в пьесе "Амфитрион", что [ей была] дана патера, {73} хотя вид того и другого бокала чрезвычайно различен. (4) Ведь патера, так как и само слово служит знаком, {74} является плоским и открытым [бокалом]; а кахесий - высокий и суженный вокруг средней части, с ручками средней величины, идущими с верху до низу. (5) Впрочем, Асклепиад, муж, среди греков исключительно ученый и въедливый, считает, что кархесий [были] названы по [имени] корабельной [снасти]. Ибо он пишет, что нижняя часть корабельного паруса зовется пяткой, часть около середины называется шеей, верхняя же часть именуется "кархесий", {75} и оттуда в ту и другую сторону паруса продолжается то, что зовут рогами. (6) И не только один Асклепиад упоминает об этом бокале, но и другие блистательные поэты, как, [например], Сапфо, которая замечает:

{73

Чашу вот возьми...

Я тебе дарю, Алкмена.

См.: Плавт Т. Амфитрион, 534, 536 // Плавт Т. Комедии. М., 1987. Т. 2. С. 466. Согласно Макробию, чаша здесь — patera.}

{74 Слово patera является однокоренным со словом patens (открытый; pateo — быть открытым), немного может быть сближено с planus (плоский).}

{75 КбсчЮуйпн — верхняя часть мачты с валиком, к которому прикрепляются канаты.}

И, кубки [кархесий. - В. З. ] приняв, все возлиянья творили. {76}

{76 Перевод по книге: Эллинские поэты VIII—III вв. до н. э. М., 1999. С. 326, фрагм. 8 (141).}

Кратин в "Дионисоалександре" [говорит]:

Какой наряд имел? Покажет это мне

Увитый посох, также пестрый кархесий.