Савмак. Пенталогия (СИ)

  - И, к тому же, не с пустыми руками! - добавил Марепсемис, заметив в его руках отсвечивающий золотом и слоновой костью ларец.

  - О-о! Дионисий угадал наше желание и принёс показать нам боспорские дары! - похвалил походного казначея за догадливость будущий царь Палак.

  - Боюсь, что не смогу так легко удовлетворить ваше любопытство, - ответил Дионисий, опуская ларец с торчащим в замочной щели ключом на чепрак напротив Палака. - Мне не удалось его открыть. Герзий, которого я позвал на помощь, - Дионисий кивнул на явившегося вместе с ним к костру царевичей царского кузнеца, как всегда, сопровождавшего своего господина с походной кузней на повозке и двумя помощниками-сынами, - говорит, что ключ нарочно испорчен. А на то, чтобы вслепую изготовить новый понадобится немало времени.

  - Проще будет взломать, а затем починить его крышку, чем возиться с ключом, - без тени смущения или боязни встрял в разговор кузнец.

  - А ключ точно испорчен нарочно? - переспросил Лигдамис.

  - Хэх! - колыхнув висевшей под левым ухом греческой медной монетой, вскинул опалённую бурую бороду кузнец. - Зубчики явно сбиты чем-то тяжёлым.

  - Что-то мне это не нравится, - нахмурил брови Марепсемис.

  - Да, похоже, что это неспроста, - поддакнул ему Эминак.

  - Ладно, ломай, - дозволил Палак, которому передалась обеспокоенность старших братьев. - Тут, при нас.

  Кузнец опустился перед ларцом на колени, достал из висевшей на плече кожаной сумы тонкое острое зубило и молоток, перевернул звякнувший скрытым внутри металлом ларец на бок и принялся аккуратно отделять тонкую золотую гирлянду от деревянной основы... Минут через пять он опять поставил ларец вертикально, откинул продырявленную возле замка крышку и, забрав инструмент, отошёл в сторону.

  - Этого-то я и боялся! - молвил Дионисий, заглянув в ларец, и разом вытряхнул его содержимое к ногам Палака.

  Вокруг царевичей уже теснились, поднявшись со своих мест у костра, их друзья и вожди, с любопытством разглядывая содержимое боспорского ларца. Палак поднимал одну за другой рассыпанные вокруг него посудины и, повертев в руках, передавал сидящему справа Лигдамису, тот - Эминаку, а Эминак - Марепсемису.

  - Это что же - боспорский царь такой бедный, что у него не нашлось для нашего отца даже пары золотых посудин? - скорчил презрительную мину Эминак, разглядывая изящный бронзовый светильник в виде лебедя.

  - Он не бедный - он жадный! - возразил царевичу кто-то из стоящих у него за спиной.

  - А может Перисад не знает, что повелителю скифов следует дарить только золото? - предположил другой.

  - Наверно жирный боспорский боров решил, что раз Скилур мёртв - со скифами теперь можно не считаться, - грозно возвысил голос старший из братьев. - Он прислал этот медный хлам нарочно, чтобы выказать нам своё презрение. И он должен быть жестоко наказан за это!

  - Полагаю, царь Перисад в этом не повинен, - спокойно возразил старшему брату Лигдамис. - Я уверен, что настоящие золотые царские дары подменили его послы. И я даже знаю, кто это сделал. Вспомните: феодосийский номарх Лесподий и вождь сатавков Оронтон не выказывали у нашего костра ни малейшего беспокойства, зато купец Полимед сидел, будто на горячих углях. И вовсе не потому, что ему не терпилось в бурьяны, как предположил Марепсемис, а потому, что он боялся, что мы захотим при нём взглянуть на дары боспорского царя. У меня нет никаких сомнений, что именно он заменил настоящие царские дары на эти безделушки втайне от двух других послов.

  Рассуждения Лигдамиса показались всем более чем убедительными.

  - Тогда надо немедля отправить гонца к Перисаду, - предложил Эминак. - Пусть отвезёт ему этот хлам и прикажет покарать Полимеда.

  - А лучше - пусть выдаст вора нам, - поправил брата Марепсемис. - Мы сами его покараем.

  - И потребовать от Перисада прислать в дар нашему царю вдвое больше золота, чем было украдено! - горячо воскликнул кто-то из молодых, всё ещё толпившихся за спинами царевичей. Остальные одобрительно зашумели.

  Младший из скилуровых сыновей, до сей поры отмалчивавшийся, поднял правую ладонь к уху, требуя тишины, и когда все затихли и все взоры устремились на него, сказал своё веское слово:

  - Полагаю, нам не нужно сейчас никого посылать к Перисаду... Предоставим будущему владыке скифов решить со своими вождями, как покарать боспорцев за нанесенное сегодня царю Скилуру жестокое оскорбление.

  Возражать наследнику Скилура никто не стал...

  Утром, после сытного завтрака, похоронная процессия двинулась дальше на полночь. Перебравшись вброд через мелководное низовье Пасиака, колесница Скилура неспешно покатила непаханой степью вдоль поросших коричнево-зелёным камышом болотистых Гнилых озёр к Тафру. Поодаль пастухи гнали питавшие многочисленных спутников царя табуны и отары.