Савмак. Пенталогия (СИ)

  Вернувшись с десятником шагом к въездным воротам, к счастью, по-прежнему, открытым, Минний не прощаясь (желать скифам радости в момент, когда они оплакивали своего царя, было нелепо), выехал, съёжившись под недобрыми взглядами стражей, на большую дорогу и, облегчённо выдохнув, огрел кобылу плетью по вислому заду, погнав её галопом к поднимавшемуся на юге поперёк дороги невысокому горному кряжу. Крепко сжимая ногами ребристые конские бока и держа обеими руками заеложенный повод (плеть болталась на ремешке у его правого запястья), Минний бережно придерживал локтями за бока вцепившуюся в жёсткую лошадиную гриву Агафоклею, время от времени тревожно оглядываясь через правое плечо на ворота крепости, как будто боялся, что оттуда вот-вот за ними устремится погоня.

  - Ну, что - так лучше ехать, чем в лодке? - спросил он, приблизив губы, насколько позволяла шляпа, к розовому ушку своей спутницы, когда они поравнялись с тем местом, где около часа назад их высадил Агел.

  - Да, так много лучше, - призналась Агафоклея, обратив к нему засветившееся благодарной улыбкой лицо.

  Отсюда дорога пошла круто вгору, взбираясь на усеянный тёмно-зелёными купами можжевельника, кустами боярышника, одинокими дубами и разлапистыми низкорослыми соснами каменистый склон. Одолевая этот подъём, Миннию и Агафоклее поневоле пришлось теснее прижаться друг к дружке, и даже через несколько одёжин его фаллос ощутил тепло и восхитительную упругость её ягодиц и начал набухать любовным желанием. Догадалась ли Агафоклея, что с ним происходит? Во всяком случае, когда кобыла, шумно дыша, одолела подъём, и дорога пошла ровнее, она не стала отодвигаться, быть может, втайне надеясь, что сейчас между ними случится то, о чём ей много раз с таким восторгом рассказывала Биона.

  - А ты заметила, как этот скифский декеарх на тебя глядел? - спросил Минний каким-то чужим низким голосом, испытывая мучительно-острое наслаждение от её запретной близости. - Думаю, он догадался, что ты мне не "брат", а "сестра". Ха-ха-ха!.. Ну, красавица, теперь держись крепче: нам надо как можно скорей доскакать до Ктенунта, а там уж мы будем в безопасности.

  В последний раз оглянувшись с высоты на серый прямоугольник крепости, покачивающиеся на волнах напротив него две длинные коричнево-зелёные триеры, окутанный, словно жерло вулкана, густыми дымами скифский лагерь и пустую дорогу, Минний погнал кобылу скорым галопом по вилявшей среди скал дороге, то и дело добавляя ей прыти хлёсткими ударами плетью по крупу.

  Агафоклее тотчас передалась его тревога: за каждым придорожным камнем и кустом ей стали мерещиться дикари-тавры, высматривающие жертву для своей кровавой Девы, и она, словно испуганный ребёнок, ещё сильнее прильнула к Миннию. Но ему и его обмякшему фаллосу было сейчас не до девичьих прелестей. Легкомысленно отпустив Агела ради того, чтобы остаться наедине с чужой невестой, он совсем упустил из виду, что херсонесские купцы ездят по этой дороге только с надёжной охраной. А он не взял в эту поездку даже ножа, и выскочи сейчас на дорогу тавры, они с Агафоклеей окажутся для них лёгкой добычей! Оставалось лишь погонять без роздыха старую клячу и мысленно молить херсонесскую Деву о защите, обещая ей обильную жертву по возвращении в город, да надеяться, что в этот хмурый дождливый день свирепые горные дикари, не рассчитывая на добычу, остались в своих хижинах и пещерах.

  На восточном краю залива Ктенунт, там, где в него вливала свои тёмные воды одноименная река, у перекинутого через неё деревянного мостка, располагался сторожевой пост херсонесских эфебов. Пятеро юных стражей в обшитых металлом кожаных туниках до колен, со свисающими с туго затянутых широких поясов длинными мечами и большими прямоугольными щитами на левых плечах, стояли, опершись на копья, поперёк дороги или прохаживались вдоль лёгкой жердевой загорожи, перегораживавшей мост у левого берега. Короткие зелёные шерстяные плащи развевались у них за плечами на крепко задувавшем с залива ветру, словно стяги на верхушках корабельных мачт. На головах у них были надеты тщательно отполированные круглые стальные шлемы без козырьков, с широкими нащёчниками, на ногах - медные или бронзовые рельефные поножи и толстые кожаные башмаки.

  Ещё один воин сидел на большом валуне чуть в стороне, ближе к заливу, задумчиво глядя на набравший силу и резвость поток, несущий с гор к морю жёлтые и красные осенние листья, лепестки цветов, засохшие ветки и былинки. Его копьё и щит лежали рядом на земле.