Савмак. Пенталогия (СИ)

  - Крикни своим, чтоб спускались без опаски. Поясни, что их обменяют на двух захваченных вами знатных напитов. Ну!

  Приставив ладони ко рту, юнец заверещал что-то пронзительным бабьим голосом. Тогда один из тавров, закутанный от плеч до колен в бурую медвежью шкуру и весь обросший такими же грязно-бурыми, длинными, нечёсаными космами, поднялся над восточным краем скалы в полный рост, опершись, как на посох, на короткое копьё, и хрипло прокричал по-скифски:

  - Пусть тавр поднимется сюда.

  Молодой тавр, повернув голову, вопрошающе зыркнул на Савмака.

  - Иди, - дозволил Савмак. - Скажи им, что если они не спустятся до вечера, всех их - и тебя вместе с ними! - ждёт лютая смерть.

  С проворством убегающего от барса горного козла тавр пустился вгору с уступа на уступ и через полминуты оказался на вершине. Минут через пять, показавшихся Савмаку пятью часами, всё тот же косматый тавр, - как видно, вожак попавших в западню разбойников, - вновь возник на том же месте на краю обрыва и крикнул Савмаку:

  - Эй, ты! Стой на месте! Мы спускаемся!

  И он первый полез в расщелину на южной стороне с копьём левой в руке. Следом за своим вожаком устремились вниз по ступенчатому склону Старшего Брата остальные тавры, которых Савмак насчитал полтора десятка. Увидев, что вооружённые копьями, топорами, дубинами и ножами дикари стремительно скатываются по южному и восточному склонам на неподвижно застывшего под самой горой Савмака, конные скифы во главе с Сакдарисом и Зорсиной ринулись к нему на подмогу.

  - Стойте! Назад! Не приближайтесь! - замахал на них обеими руками Савмак, испугавшийся, что тавры повернут назад.

  Молодые напиты неохотно остановили коней в полусотне шагов от подножья горы и с тревогой наблюдали, как полтора десятка зверовидных горцев, спрыгнув на землю, берут в тесное кольцо савмакова Ворона.

  Глядя на покрытые угрожающей коричнево-зелёной раскраской лица лесных разбойников, Савмак сохранял на чуть порозовевшем лице спокойствие и невозмутимость, довольный, что их удалось выманить из неприступного укрытия, и значит, половина дела по спасению Канита и Агафирса сделана.

  Высокий мускулистый тавр в медвежьей безрукавке, перетянутой на животе красным кожаным поясом с оскаленной волчьей головой на серебряной пряжке, за который был заткнут широкий двулезвийный топор на длинном резном держаке, встав перед мордой беспокойно всхрапнувшего жеребца, попытался напугать голубоглазого скифского юношу колючим взглядом своих маленьких, круглых, коричневых, как у медведя, зенок, упрятанных глубоко под нахмуренными чёрными бровями. Нижнюю часть его широкого, вытянутого вперёд лица покрывала от середины щёк густая, волнистая, тёмно-каштановая борода длиной в ладонь, в которой пропадали три глубокие розовые борозды, тянувшиеся от правого уха к небольшому сплюснутому носу и разодранной возле угла верхней губе. Натянув повод и успокаивающе поглаживая встревожено раздувавшего ноздри Ворона по круто выгнутой шее, Савмак, не дрогнув, выдержал испытующий взгляд меченого когтистой звериной лапой тавра, в котором сразу заподозрил если не самого таврского вождя, то одного из его сыновей.

  - Идите за мной, - сказал он спокойно, как только последний из тавров спрыгнул со Старшего Брата на землю.

  Развернув на месте жеребца, он, оставаясь в центре таврского кольца, тронул шагом в сторону Ящерицы. Вожак тавров, вдруг оказавшийся позади короткого, высоко вскинутого конского хвоста (как раз в этот момент жеребцу вздумалось шумно опорожнить желудок), подвинув могучим плечом одного из своих воинов, обошёл негостеприимный конский круп и зашагал сбоку, почти соприкасаясь завёрнутым в медвежью шкуру бедром длиннорогих золотых сайгаков, несущихся стремглав друг за дружкой по зелёному сафьяну скифика на правой ноге юного скифа.

  Как только Савмак увёл тавров от Старшего Брата, три сотни конных напитов двинулись следом за ними двумя колоннами, быстро сомкнувшимися сзади и спереди, взяв настороженно озиравшихся во все стороны тавров в плотное кольцо оцепления. Получив вчера от них запоминающийся урок, Савмак крикнул приказ одному из сотников остаться со своей сотней возле Таваны, опасаясь, как бы другой какой-нибудь разбойничий таврский отряд, видя их отъезд на север, не напал на беззащитное селище с противоположной стороны. Среди сопровождавших его справа всадников, Савмак с неудовольствием увидел мать, тётку и сестру и хотел было крикнуть им, чтоб возвращались домой, но подумал, что они ведь всё равно не послушают, захотят присутствовать при вызволении сыновей из плена, и чтоб не уронить в глазах соплеменников и чужаков из-за упрямых баб своё достоинство вождя, благоразумно промолчал.

  Чем ближе подходили ведомые Савмаком тавры к своим горам, тем теснее сужалось вокруг них кольцо скифов, пока они не оказались в каких-то десяти-пятнадцати шагах друг от друга.