Савмак. Пенталогия (СИ)

  Акаста поспешно сняла с головы убрус, Радамасад отстегнул и швырнул в угол пояс с оружием, отправил туда же башлык, стянул через голову тяжёлый боевой кафтан и толстую суконную рубаху. Развязав узел на охватывающем его талию кожаном шнурке, Акаста спустила с мужа шаровары. Ухватившись обеими руками за его вставший торчком тонкий, длинный "черенок", она с нескрываемым удовольствием принялась водить его раздвоенным розовым концом по своему гладкому лбу, векам, щекам, подбородку, губам... Зарычав от нетерпения, Радамасад выхватил свое разбухшее орудие из её рта и приказал ползти на четвереньках к ложу, представлявшему собой высокую кипу овчин, покрытых сверху коричневой лосиной шкурой, на которой лежало штук шесть расшитых красными птицами и цветами пуховых подушек.

  Вдавив Акасту лицом в подушку, а тяжёлыми грудями в лосину, Радамасад нетерпеливо задрал низ сарафана ей на спину, обнажив огромные шаровидные ягодицы и жирные ляжки, между которыми выпирали наружу толстые волосатые губы влагалища. Отвесив для начала пару крепких увесистых шлепков по каждой ягодице, он засунул во влагалище сначала два, затем три пальца и стал теребить её клитор, вынудив Акасту неистово ёрзать задом и глухо постанывать сквозь закушенную подушку. Через минуту он вынул облитые липким соком пальцы и, утробно зарычав, резко вогнал в животворный колодец свой изнывающий от жажды конец. Подбадривая её время от времени, будто ленивую кобылицу, хлёсткими шлепками по гладкому крупу, он принялся энергично "взбивать масло" в её "кадке".

  Некоторое время спустя он вывел своего "жеребца" из её просторного "стойла". Поставив жену коленями на край ложа, он зажал свой "ствол" между мягкими шарами её ягодиц и, постанывая от наслаждения, с минуту елозил им в этом глубоком, тесном ущелье. Затем, разведя пошире ягодицы, он медленно засунул свой разбухший "черенок" глубоко в открывшуюся узкую "нору". Схватив Акасту за бёдра, он стал резко двигать вперёд-назад её круглый выпяченный зад, затем наклонясь вперёд, ухватил её обвисшие тяжёлые груди и принялся яростно мять их, всё убыстряя частоту и силу толчков, пока, наконец, его переполнившийся "ствол" не выплеснул семя в раскалённую печь её зада, на что Акаста откликнулась коротким довольным смешком.

  Почувствовав, что хищный зверь между его ногами ещё не насытился, Радамасад сжал его в правой руке и принялся водить влажным концом по гладкой коже её нависающих над краем ложа ягодиц, бёдер, ляжек, по длинным мохнатым складкам влагалища. Затем Акаста по приказу мужа скинула сарафан и сорочку и легла на спину головой к нему. Поместив свой "ствол" между её грудей, Радамасад безжалостно сдавил их ладонями и минуту старательно ёрзал в их тесных объятиях, пока его "корень" вновь не налился силой. Тогда он поместил его распластанной под ним жене в рот, понудив её старательно ласкать его губами и языком, в то время как он с каждым толчком всё глубже и глубже погружал свой кожаный "рог" ей в глотку, пока она не заглотила его весь, достав губами до поросшего жёстким тёмно-коричневым волосом живота и набухшей мошонки. При этом его левая ладонь продолжала свирепо месить её огромное вымя, а пальцы правой елозили в пропитанной любовным соком глубине её влагалища. Наконец он вытащил разбухший и затвердевший "черенок" из её рта, вновь развернул её на лосине к себе задом, обхватив за щиколотки, запрокинул ей ноги к самой голове и принялся ожесточённо трамбовать попеременно обе открывшиеся между толстыми ляжками дыры, исторгая из её раззявленного рта всё более частые и громкие нутряные стоны. Продолжая наращивать темп и силу толчков, он стал поочерёдно терзать левой рукой её дынеподобные груди, а пальцы правой засунул ей в рот, приглушив чересчур громкие стоны и крики. После десяти минут бешеной скачки Радамасад, обливаясь потом, выхватил изнурённый конец из лона жены и, сыто зарычав, щедро оросил густой белой струёй её выпуклый живот и расплывшиеся бесформенной массой груди.

  Благодарно глядя в раскрасневшееся, расслабленное лицо мужа сияющими от удовольствия глазами, Акаста, расплывшись в довольной улыбке, стала собирать пальцами с живота и грудей и отправлять в рот его драгоценное семя. Радамасад, шумно дыша, присел на край ложа, коснувшись поясницей её тёплого мягкого бедра.

  - Ну ладно, пока что хватит, - сказал он, переведя дыхание. - Меня, наверно, уже заждались на отцовском дворе. Вечером продолжим...

  Проворно вскочив, Акаста подала мужу вышитый зелёными травами и алыми цветами льняной рушник. Пока он вытирал пот с лица, она другим концом обтирала и с нежностью целовала его широкие плечи и спину.

  Надев вынутые женой из высокой одёжной скрыни чистые холщёвые портки, расшитую по вороту узкой красной каймой льняную рубаху и тонкий суконный кафтан без пояса, Радамасад, прежде чем уйти, окинул оценивающим взглядом раздобревшую, но всё ещё весьма аппетитную фигуру старшей жены, помогавшей ему одеваться, оставаясь по-прежнему голой.