Савмак. Пенталогия (СИ)

   Тапсак, то и дело опасливо косясь на оскаленную морду чёрного жеребца у своей левой ноги, свирепо хлестал своего мерина попеременно по исполосованной кровавыми рубцами взмыленной шее и правому боку. Но, несмотря на все его усилия, чёрный жеребец, подгоняемый не так плетью, время от времени обжигавшей его мокрый лоснящийся круп, как умоляющим голосом своего хозяина, шаг за шагом, скачок за скачком настигал серого.

  Наконец, когда до заветной цели оставалось не больше полусотни шагов, оба всадника поравнялись. Напряжение среди визжащих в экстазе зрителей достигло предела. Ещё шагов тридцать серый и вороной мчались ноздря в ноздрю. Затем вороной, напрягая все оставшиеся силы, стал помалу обгонять вконец обессиленного соперника. Когда они подлетели к копью, вороной был пусть всего лишь на голову, но впереди. Тапсак, перехватив повод, потянулся к царскому башлыку левой рукой, но Савмак мгновением раньше успел сорвать его с копья правой.

  Радостно крича и размахивая над головой драгоценным трофеем под ликующие вопли разгорячённой зрелищем толпы, он проскакал, постепенно замедляя бег коня, ещё добрую сотню шагов в сторону обрыва. Лишь около распахнутых ворот постоялого двора, с крыши которого, позабыв о холоде, ему восторженно махали руками и посылали воздушные поцелуи, зазывая к себе в гости, сотни греческих красавиц, Савмак развернул коня и, лучезарно улыбаясь, порысил обратно.

  Подскакав к ждавшему победителя около отцовской гробницы царю Палаку, Савмак с поклоном возвратил ему башлык. Надев башлык, Палак громко похвалил своего недавнего знакомца Савмака и его самого быстрого в Скифии коня, отчего юноша вспыхнул румянцем ещё пуще, чем от бесстыдных выкриков греческих шлюх. По левую руку царя добродушно улыбался Савмаку бунчужный Тинкас. Скользнув быстрым взглядом по лицам теснившихся позади царя и бунчужного вождей, кисло улыбавшихся победителю (конечно, им было досадно, что не их соплеменник торжествует сегодня победу), Савмак отыскал в задних рядах светящееся гордостью лицо отца.

  - Такому славному коню, да ещё с яйцами, надо подыскать достойную невесту, - сказал с улыбкой Палак под дружный хохот своей свиты. - Пусть наплодит побольше таких же быстрых жеребят.

  Указав золочёной плетью место справа от себя, царь тронул шагом к Западной балке, давая Савмаку и его коню время перевести дух после бешеной скачки.

  Подъезжая к угловой башне, Савмак увидел меду зубцами десятки прелестных улыбающихся девичьих лиц и приветно машущих узорчатыми рукавами белых рук. Отыскав среди них знакомое лицо царевны Сенамотис, Савмак почувствовал, что его щёки и уши вновь вспыхнули огнём под направленным на него из под фиолетово-золотого убруса насмешливым взглядом. В отличие от своих молоденьких соседок, Сенамотис не размахивала радостно руками, а спокойно глядела, как кошка на мышь, на приближающегося Савмака и довольно улыбалась.

  Спустившись Западной балкой в долину Пасиака, Палак и его спутники скоро подъехали к жердевой загороже, куда царские табунщики ещё накануне загнали десятка три полудиких, не знавших узды коней: разномастых породистых кобылиц и молодых жеребчиков во главе с матёрым красно-гнедым жеребцом.

  - Иди, молодец, выбирай себе подарок, - обратился к Савмаку Палак. - Надеюсь, что ты умеешь не только быстро ездить, но и укрощать коней.

  Соскочив с Ворона, Савмак передал повод отцу и подошёл к загороже. Взяв у табунщика уздечку и аркан, он пролез между жердями в загон и стал ходить, присматриваясь, за пугливо убегавшим от него по кругу табуном. Наконец он остановил свой выбор на молочно-белой кобылке с небольшой изящной головой на тонкой длинной шее, с волнистой белой гривой и пышным белым хвостом, развевавшимся на бегу за её широким круглым задом, подобно пламени факела. Медленно приблизившись шагов на пятнадцать к неспешно бежавшему вслед за вожаком вдоль ограды табуну, он резко выбросил аркан. Натренированная рука, несмотря на волнение из-за присутствия стольких вождей и самого царя, не подвела Савмака: широкая петля аркана, взмыв в воздух, упала точно на шею намеченной жертвы. Стоявшие на пригорке шагах в тридцати от загона вожди отозвались одобрительным гулом.

  Побежав вслед за шарахнувшейся от него вместе с табуном кобылицей, Савмак ловко закрутил конец аркана об угловой столбик. Остановленная на бегу натянувшимся, как струна, арканом, кобылица вскинулась на дыбы и испуганно заржала, зовя на помощь. Как только она, отчаянно мотая головой, опускалась на четыре ноги, ослабляя натяг аркана, Савмак наматывал на столбик очередное кольцо, пока длина аркана не уменьшилась до трёх-четырёх шагов.