Савмак. Пенталогия (СИ)

  Маленькая злючка оказалась недалека от истины. После того как Эвникий покинул кабинет номарха, Хрисалиск спросил его о Лесподии и сообщил всё ещё исходившей слезами, сидя на софе в отцовском кабинете, Мелиаде и обнимавшим её с двух сторон Досифее и Герее, что гекатонтарх слёг в казарме с кашлем, насморком и жаром. У Мелиады сразу отлегло на сердце, и она спрятала мокрое, покрасневшее от пролитых слёз лицо на груди у матери, а затем вдруг разразилась новыми потоками, испугавшись, как бы её жених не был похищен у неё навсегда жестокой болезнью.

  Едва пережив следующие десять дней, Мелиада опять заняла с утра наблюдательный пост у окна на южной стороне дома. На сей раз одна - Герея осталась нежиться в тёплой постели. Увидав и узнав ещё издали по выправке и шлему с высоким красным щетинистым гребнем Лесподия, Мелиада вся радостно затрепетала: "Жив! Здоров! Приехал!" На этот раз его сопровождал, с интересом вертя головой по сторонам, какой-то молодой воин, должно быть, его ординарец.

  Узнав от встретившего их в малом дворе домашнего епископа, что номарх как раз завтракает, Лесподий со своим спутником отправился к Хрисалиску. Трепеща и пылая от счастья, Мелиада тихонько прокралась в соседнюю комнату и, притаившись за толстой дверной портьерой, стала с замиранием прислушиваться к происходившему там разговору, не смея явиться к жениху без зова и с нетерпением ожидая, когда же отец догадается послать за ней.

  Обменявшись с Хрисалиском приветствиями, Лесподий представил ему своего спутника, назвав его Саноном, сыном Главкиона, богатого пантикапейского рыбопромышленника, и пояснил, что произвёл его накануне, как одного из лучших своих эфебов, в декеархи. Как полагается в подобных случаях, Санон должен "обмыть" своё назначение с друзьями и подружками в харчевне или диктерионе, а денег у него на это, ясное дело, нет. Но его отца Главкиона и его самого хорошо знает номарх Филоксен, вот он и напросился сюда с Лесподием, чтобы попросить у него взаймы небольшую сумму. Хрисалиск ответил, что не стоит беспокоить номарха по таким пустякам, и что он охотно одолжит ему сколько нужно. Санон сперва отказывался, стесняясь брать деньги у незнакомого человека, но затем всё же уступил уговорам Хрисалиска и Лесподия и взял.

  Хрисалиск пригласил, пока номарх занят, Лесподия и его юного товарища перекусить по-домашнему и тут наконец-таки вспомнил о Мелиаде. Услыхав, как отец наказывает рабу, чтобы Досифея и Мелиада принесли завтрак на троих, Мелиада бросилась к себе, мигом поправила у зеркала причёску, подвела брови, припудрила раскрасневшиеся щёки и через минуту, стыдливо опустив очи долу, внесла вслед за матерью в отцовский андрон широкую серебряную тарель, уставленную разнообразными кушаньями и напитками. Представив своего товарища, Лесподий галантно попросил, чтобы Досифея и Мелиада составили им компанию за столом, поскольку сами они столько не съедят.

  Сидя напротив Лесподия, Мелиада, млея от счастья, обменивалась с ним нежными улыбками, быстрыми многозначительными взглядами и ничего не значащими словами. Иногда Лесподий просил её подать ему то или другое, и их пальцы на миг соприкасались над столом, опаляя жарким румянцем девичье лицо. Любившая покушать Мелиада на радостях даже потеряла аппетит и почти на прикасалась к еде, не замечая ничего и никого вокруг, кроме любимого. Как вдруг потянувшаяся через столик за кубком косского вина в руке Мелиады рука Лесподия замерла на полпути, а взгляд его изумлённо округлившихся глаз, как и остекленевший взор сидевшего рядом с ним робкого светловолосого юноши, устремился поверх её головы куда-то ей за спину. Мелиаде не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что произвело на них такой ошеломляющий эффект, будто они увидели там живую горгону Медузу.

  Опустив кубок с потёкшим по пальцам, будто кровь из раны, вином на край стола, Мелиада медленно повернула голову. В пяти шагах за её спиной, вонзив хищные, как у увидевшей добычу тигрицы, глаза в закаменевшее с открытым ртом лицо Лесподия, стояла Герея...

  4

  В тот страшный и радостный день, когда Феодосия была спасена от гибели своевременным прибытием в гавань боспорской флотилии с войском младшего брата басилевса, надсмотрщик Ахемен привёл по приказу хозяина четверых крепких рабов к Малым воротам. Дабы феодосийцы не передрались сразу после победы между собой из-за добычи, номарх Лесподий объявил через гекатонтархов, что все найденные на вражеских трупах ценности должны быть сданы в пританей, где всё будет тщательно разобрано, взвешено, оценено, обращено в монету и поделено по справедливости на всех, включая и семьи погибших воинов.