Савмак. Пенталогия (СИ)

  Обойдя упряжку, Ламах запрыгнул на спину кобыле и, развернувшись в седле вполоборота к жеребцу, кивнул Делиаду. Тот, размахнувшись из-за плеча, со всей силы рубанул со свистом непокорного вороного плетью точно по середине разделённого неглубокой ложбиной крупа. И тут же Ламах свирепо полоснул его поперёк крупа. При первом же ударе упряжка покатила вперёд, но Делиад и Ламах, правой рукой охаживая жеребца, левой крепко натягивали вожжи, не давая напуганным коням пуститься вскачь. Нещадно полосуемый в две руки Ворон громко ржал, непрестанно вскидывал задом и лягал воздух в тщётной попытке порвать постромки и убежать от сыпавшихся на его круп и ляжки ударов, что лишь добавляло его истязателям свирепого азарта.

  Десятки стражей с интересом наблюдали за происходящим с городских башен и проёмов Деметриных и Больших ворот. К тому моменту, когда телега, распугав пасшихся близ дороги коз, коров и гусей, неспешно прикатила к перекрёстку возле Больших ворот, круп Ворона был весь покрыт густой сеткой вздувшихся кровавых рубцов. Круто развернувшись по команде Ламаха в обратную сторону, запыхавшийся Делиад опустил плеть и остановил упряжку. Но едва Ламах осторожно пересел с кобылы на жеребца, как тот опять стал отчаянно брыкаться: как видно, одного урока ему оказалось мало.

  - Вот же упрямая скотина! - воскликнул рассердившийся на этот раз не на шутку декеарх, спрыгнув через минуту на землю. - Что ж, будем пороть, пока не поумнеет! Я ещё не встречал коня, которого не усмирила бы хорошая порка!

  Ламах вновь сел вполоборота на безропотную и потому не битую кобылу и продолжил в очередь с Делиадом учить уму-разуму дурного скифского жеребца по пути к Деметриным воротам. Там Ламах в третий раз бесстрашно пересел со смирной кобылы на жеребца, и на сей раз жестокий урок, похоже, был усвоен: Ворон перестал брыкаться. Тем не менее, Ламах был всё время начеку, ожидая подвоха, и крепко держался за гриву и заднюю луку седла, пока Делиад, сперва рысью, затем галопом, гнал упряжку вдоль стены к Малым воротам. Но вороной ни разу не попытался сбросить чужака: обжигающая плеть оказалась, как видно, хорошим учителем!

  - Давай теперь я на нём проеду! - попросил Делиад, развернув телегу против Малых ворот в обратную сторону.

  - Давай, - не стал возражать Ламах. Спрыгнув с Ворона, он примирительно похлопал его ладонью по крутой взмокшей шее и, став спереди, держал под уздцы, пока Делиад, с обезьяньей ловкостью пройдя по дышлу, уселся на жеребца и ухватился левой рукой за гриву возле холки, а правой - за заднюю луку седла.

  - Только гляди, осторожно.

  - Ладно.

  Убедившись, что Делиад крепко держится, Ламах отпустил узду, сел на облучок и погнал упряжку, то рысью, то галопом, вокруг стены обратно к Большим воротам. Опасения оказались напрасны: вороной покорно нёс на своей спине седока. Проезжая мимо Деметриных ворот, Делиад, глянув на радостно махавших ему из створа руками и копьями молодых стражей, позволил себе даже ослушаться своего декеарха и. отпустив луку седла, победно помахал им рукой. Всё обошлось: жеребец, похоже, смирился со своей участью.

  Развернув телегу против Больших ворот, Ламах решил закрепить успех. Достав из телеги прихваченную из конюшни уздечку, он надел её на жеребца вместо вожжей. Делиад, спрыгнув на землю, взял вороного под уздцы, а Ламах, соблюдая разумную осторожность, стал высвобождать его из упряжи.

  - Молодец, хороший конь, - ласковым голосом хвалил Делиад жеребца, поглаживая его правой ладонью по узкому шелковистому носу. - И что бы я без тебя делал, Ламах!.. Умный конь, славный, красавец... Ламах! Я проедусь на нём до Северных ворот?

  - Хорошо. Но сперва я должен убедиться, что он усмирён, - ответил Ламах, подвязывая снятую с жеребца упряжь к передку телеги. В этот момент Ворон, зорко следивший за обоими своими противниками, попытался хапнуть Делиада за руку, которой тот оглаживал его храп. Делиад успел отдёрнуть руку, отступил на шаг в сторону, крепко держа левой рукой узду возле злобно оскаленных зубов жеребца, и потянул его за собой.

  - Тпру! - тонко закричал на него Делиад, видя, что жеребец, почуяв свободу, готов взвиться на дыбы. В ответ Ворон всхрапнул и лягнул задом, звучно ударив одним копытом по дышлу, а другим - по вислому брюху кобылы. Коротко заржав от боли, кобыла рванула вперёд. Правый передний угол телеги ударил Ворона в заднюю ляжку, вынудив его сделать резкий скачок вперёд и вбок вместе с повисшим на поводе Делиадом. Телега прогрохотала мимо и, никем не удерживаемая, понеслась по дороге к Деметриным воротам.

  - Ламах! Ламах! - позвал Делиад, чувствуя, что один не удержит бешено храпевшего, вертевшегося юлой и вскидывавшегося на дыбы, пытаясь освободиться, жеребца. После очередного скачка Ворон опустился передним копытом ему на прикрытые мягкой кожей скифика пальцы левой ноги. Вскрикнув от дикой боли, Делиад выпустил повод и повалился на спину, схватившись обеими руками за вдавленный носок скифика. Ворон, ожесточённо взбрыкивая исполосованным в кровь задом, умчался по лугу в направлении ближайших клеров.