Саврасов. Рождение весны. Страницы жизни художника

Однако дни проходили за днями, отцовские хлопоты, как ни долго блуждали бумаги по инстанциям, благополучно завершились, а от его превосходительства не было ни слуха ни духа. Саврасову то и дело кто-нибудь доверительно сообщал, как живописна природа генеральского имения, или интересовался, когда Алексей собирается ехать. А он уже стал сомневаться, стоит ли принимать всерьез приглашение.

В конце концов Алексей решил, что о поездке не стоит и думать: видно, забыл генерал о своем обещании.

И вдруг ему сообщили, что Лужин просит его пожаловать к нему.

Во время разговора с его превосходительством Алексей то и дело посматривал на свой «ландшафт» — он красовался как раз напротив. Вероятно, из-за того, что пейзаж висел в изысканно обставленном кабинете, да еще в золоченой раме, он казался каким-то другим. Словно это и не он, Саврасов, писал его.

Генерал перехватил взгляд Алексея. Но расценил по-своему:

— В моем имении вы увидите куда более живописные места.

Но заговорил о своей псарне — генерал был страстным охотником и не мог отказать себе в удовольствии поделиться тем, что тешило его тщеславие. Только после этого он принялся расписывать красоты своего поместья.

Генерал начал с аллеи, ведущей к усадьбе. Потом перешел на раздольные поля и луга — не скупился на описания…

Но ни разу не упомянул об огромном, поросшем мхом камне-валуне в лесной глуши возле ручья.

Валун сразу завладел воображением Алексея. Каменная глыба казалась вестником давно минувших времен. И потом этот притихший лес, склонившиеся над камнем деревья…

Вот что он будет писать!

Саврасов так и назвал натурный этюд, который решил представить на суд совета Академии: «Камень у маленького ручья».

В совет императорской Академии художеств ученика Московского училища живописи и ваяния Алексея Саврасова

Прошение

Представляя при сем два написанных мною с натуры вида, всепокорнейше прошу совет императорской Академии художеств удостоить меня звания художника по живописи ландшафтной. При сем имею честь представить документы о свободном состоянии и свидетельство, что представленные мною картины произведены мною без посторонней помощи.

Алексей Саврасов

Свидетельство

Училище живописи и ваяния Московского художественного общества ученику Алексею Кондратьевичу Саврасову в том, что представляемые им в императорскую Академию художеств вид Московского Кремля при восходе луны и этюд ландшафта «Камень у маленького ручья» с натуры действительно писаны им самим без другого личного пособия, в чем и удостоверяем подписями:

Академик Василий Добровольский

Академик Михаил Скотти

Академик Карл Рабус

Москва, август 24 дня 1850 года

Портрет

Алексей посмотрел на промокшего насквозь Воробья и пожалел, что не уговорил его взять извозчика.

— Продрог?

— Не сахарный!

Воробей так весело улыбнулся, что Алексей на какое-то мгновенье успокоился: может, и в самом деле ему полегчало. Или не хочет досаждать своими невзгодами…

Друзья поднялись по лестнице в выставочный зал, когда там еще никого не было, как приходили в пору ученичества. И, как тогда, перед последней встречей со своими работами «с глазу на глаз», их охватила робость. Вдруг обнаружится какой-то просчет, подумается, что не стоило выставлять.

Алексей остановился возле воробьевской акварели. Воробей уже несколько раз брался за портрет друга, да все как-то не удавалось довести работу до конца. И тут начал мимоходом, почти нежданно для самого себя.

Открытое лицо, щеки, припушенные бачками. Задумчивые, пожалуй, даже печальные глаза.

Здесь, на стене выставочного зала, портрет выглядел как-то иначе, словно появилось в нем что-то ранее незаметное.

— Смотри-ка ты! — буркнул Алексей.

Кажется, совсем недавно долговязый Алешка продавал картинки у Ильинских ворот — и вот на тебе!