Сбежать нельзя любить

Он вообще воспринимал дракона как повседневную данность, мышь там или крысу. Ну летает, ну разговаривает – эка невидаль! Прежде я удивилась бы, но бывшего чернокнижника крылатыми ящерами не удивить. Эх, вот бы кто пригодился нам в поединке с нежитью! Хоть Ричард клялся, что давно не занимается темной магией, наверняка бы вспомнил пару заклинаний, тогда бы Натана не ранили.

– Зачем – по тюрьмам? – не уловив чужой мысли, нахмурилась я.

– Спасать от казни ценой «долго и счастливо» с Алфеей Бофас.

От души рассмеялась. Ричард тоже улыбнулся, разрядив тягостную атмосферу.

Вот ведь, ни в чем не виновата, а отвожу глаза, чувствую себя не в своей тарелке из-за его отъезда.

– Как я понимаю, – промокнув губы, уточнил Ричард, – у нас все?

– Я могла бы писать вам письма.

Разумеется, спрашивали о другом, но я предпочла притвориться дурочкой. И вообще, подобные разговоры при детях не ведут.

– Кыш!

Я выпроводила Дика на свежий воздух. Пусть растрясется, заодно подавальщица из-за стойки вылезет. Хозяин и так на меня волком смотрит: дракон отпугивал посетителей, лишал выручки. А так всем польза. Дик, правда, считал иначе, но кто его спрашивал!

– Ну вот, – с облегчением выдохнула я, спровадив крылатое недоразумение, – так-то лучше!

И пожаловалась:

– Я снова будто перенеслась в детство: ни шагу без сопровождения, вечные вопросы. Только теперь я в роли гувернантки.

– И как, справляетесь?

В глазах Ричарда блеснули задорные искорки. Наконец-то, а то как на похоронах!

– Частично, – приукрасила свои педагогические успехи.

На самом деле я не справлялась. А ведь это дракон, не ребенок! Правильно, рано мне пока замуж, а, может, и вовсе не надо. Вдруг мои будущие отпрыски разгромят целый город? С такой-то наследственностью легко!

– Не прибедняйтесь! – Вздрогнула, когда Ричард коснулся моей руки под столом, несмело пожал ее. – Вы отлично справляетесь. Говорю, как человек немного знакомый с драконами. В теории, разумеется, – быстро поправился он и убрал пальцы. – Только по картинкам. А идея с письмами хорошая. Я был бы рад, если вы посвящали меня в свои маленькие горести и радости. Мне кажется, между нами возникла некоторая симпатия…

Замолчав, он пристально посмотрел на меня.

– Э-эээ…

В нужные моменты я не отличалась красноречием.

– Она может стать прологом чего-то серьезного.

Пожала плечами:

– Может. А может и не стать.

– Но все же я предпочел бы надеяться.

Ричард вновь перехватил мою руку, но на этот раз поднес к губам и поцеловал. По-настоящему. Совсем по-настоящему.

Через меня будто стадо мурашек пропустили. Да-да, они бегали там, внутри. Колени задрожали, щеки покраснели. Я испытала непонятное жаркое чувство, когда Ричард, словно ненасытный вампир, впился в кожу снова, не отрываясь от нее, переместился чуть выше, к запястью. Но я не любила его, точно не любила! Когда есть, с чем сравнить, видишь отличия. Тогда что со мной?

Нет, я не падшая женщина, я не могу!.. Это случается после свадьбы, только с любимым и уж точно не от целования рук! Тем не менее ладонь я вырвала и, надувшись, попросила Ричарда больше так не делать.

– Почему?

Он не выглядел смущенным, скорее довольным.

Ответила первое, что пришло в голову:

– Люди смотрят.

– Люди всегда смотрят, – философски заметил Ричард, но развивать тему не стал. – Вы проводите меня?

– Разумеется. Прямо сейчас?

– Нет, вечером, когда пройдет почтовая карета. Вот уж никогда не думал, – с горькой усмешкой покачал головой он, – что когда-нибудь стану путешествовать с торговцами и курами!

– Главное, прикинуться статуей, – посоветовала я. – И побольше спать.

Ричард вновь улыбнулся и, подозвав подавальщицу, расплатился за обед.

На выходе из таверны меня перехватил Эрик. Судя по выражению лица, и. о. папочки был крайне недоволен, но хотя бы поздоровался с Ричардом. Тот был куда приветливее, но с тем же успехом мог беседовать со стеной. Эрик трепетно следовал принципу избирательной глухоты и слепоты, в конце и вовсе уволок меня прочь, якобы по неотложному делу.

– Простите, Ричард, – успела крикнуть я, – служба! Но я обязательно приду.

Попытаюсь прийти, если Эрик не запрет меня в темнице и приставит Дика охранять.

– Ну и какие такие срочные дела у тебя вдруг возникли?

Я обозрела сонную контору. Даже пыль, и та старая. Все мухи убиты, в журнале записей пустота.

– Просто не хотел, чтобы ты с ним общалась, – признался Эрик.

Он до сих пор хмурился, смотрел так, будто я совершила преступление мирового масштаба.

Фыркнула:

– В обязанности начальника не входит право распоряжаться личной жизнью подчиненных.

Эрик не стушевался:

– Личной жизнью следует заниматься во внерабочее время. Ты и так задержалась на обеде, нам в обход пора. Если ты не забыла, – ядовито напомнил Арен-младший, – у нас тут порталы в иные миры, чернокнижник и прочая бесовщина. Или решила, раз твой разлюбезный Олбани нежить не вызывал, а сама она мертва, можно расслабиться, забыть?

Изумленно присвистнула:

– Да ты ревнуешь!

– А ты ведешь себя как мальчишка на голубятне.

– Ревнуешь, ревнуешь!