Сбежавшая невеста

Увиденное меня не порадовало. К лазам, а их оказалось несколько, сползались умертвия. Точнее, иллюзии Мирабель. Десятки, сотни. Возможно, даже тысячи. Сторонники Велеора замерли в нерешительности. Они переглядывались, словно не зная, а стоит ли нападать. Эленар вздохнул и открыл лицо.

– За мной! – выкрикнул он и первым ринулся в бой.

Во всеобщем смятении все приняли его за Велеора, и поток магов помчал за ним.

– Держись рядом, – вынырнул Крис из моря голов, схватил меня за руку и увлек к Сандеру.

Умертвия не стали ждать, пока их уничтожат. С визгом черная смрадная волна хлынула на защитников города. Маги оборонялись, как умели. Где-то полыхало пламя. Где-то бушевал ураган. Кто-то строил щиты. Слышались вскрики раненых. Я не могла бездействовать. Стоило Крису отвернуться – и я кинулась на ближайшее умертвие. Вспомнился Миридан. То, как Мирабэль чуть не погубила Эрика. Как Каламина выманивала умертвий за собой, рискуя жизнью. Я замахнулась кинжалом, как вдруг умертвие замерло и миролюбиво вопросило:

– Бру?

Его товарищи замотали головами, оставив в покое своих жертв. Они потянулись ко мне, подставляя жуткие скользкие морды или то, что могло бы их напоминать. Я постаралась сдержать рвотный позыв и прикоснулась к одному из них. Умертвие заурчало, как кот, и принялось тереться об меня, безнадежно портя одежду. Маги смотрели на меня со смесью удивления, восторга и страха.

– Идите домой, – шепнула монстру. – Мирабэль заждалась вас.

И умертвия послушались. Они потянулись прочь, оставляя на песке мокрые черные полосы.

– Победа? – неуверенно произнес кто-то.

– Победа! – взорвались ряды магов. Обо мне как-то сразу забыли, поздравляя друг друга. А вот мне весело не было. Уж не знаю, почему любимцы Мирабэль признали во мне родственную душу, но рано или поздно они вернутся. Это было понятно и глупцу. И Мирабэль устранит неполадки. А, может, они и без Риана доложат ей, что племянница рядом.

На сердце стало скверно.

– Странно все это, – подтвердил Крис мои мысли. – Пойдем отсюда?

Я кивнула и позволила увлечь меня к лазу. Если бы не Крис, я бы ухнула вниз, но он спускался рядом и тщательно наблюдал, чтобы задумчивость не позволила мне свернуть шею. Внизу нас догнали Сандер и Эленар. Парни оживленно переговаривались, обсуждая умертвий. Конечно, они видели их впервые.

– Это иллюзии, созданные тетушкой, – прервала я их споры. – Сталкивались в Миридане. Убить их сложно. Мы действовали обманом и отправили их сюда. Не знаю, почему они так на меня реагируют. Возможно, потому, что я – родственница Мирабэль. Но в следующий раз может не сработать.

– Странные иллюзии, – заметил Эленар. – Не похожие на те, что я видел. Скорее бы Велеор выздоровел. Он – очень сильный иллюзионист.

Я тоже хотела, чтобы Велеор поскорее выздоровел. Слишком много вопросов у меня накопилось. И ответить на них мог только он. Я перестала прислушиваться к болтовне парней и просто шла вперед, пока внезапно не врезалась в кого-то почти на пороге комнаты. Пострадавший зашипел от боли.

– Глаза потеряла? – рявкнул он.

– А ты что здесь делаешь? – наконец, я взглянула на его лицо и узнала Велеора. – Тебе вообще-то отдыхать полагается.

– С вами отдохнешь, – буркнул градоправитель и втолкнул меня в комнату.

Глава 23. Планы исполнимые и пустые

Риан

Мирабэль спала рядом. Я знал, сколько ей лет. Вот именно, что знал, но мне было все равно. Внешне она оставалась вечно юной. Впрочем, если бы и нет – разве что-то изменилось бы? Я завидовал тому, что она может безмятежно спать. А мне оставалось смотреть в потолок и думать. О чем? В мыслях царил кавардак. Несусветная карусель из любви, дружбы, долга. Я знал, что Эрик и Нил меня теперь ненавидят. И было все равно. Что Винченса, что Ландрия хранила свои тайны. Не хотелось совать в них нос и хоть как-то приближаться. Пусть думают, что хотят.

Даже для меня стало неожиданностью, что любовь к Мирабэль не просто не угасла, а разгорелась сильнее. Словно я спал – и вдруг проснулся. И стало легче дышать. Можно было бы считать себя счастливым, если бы не Сандер и Ливи. Представлял, что они скажут, узнав о моем предательстве – и в сердце поднимала голову змея отчаяния. Мне было не в первой предавать. Когда мы с Мирабэль встретились, пришлось подвести доверие нашего куратора в Академии, сокурсников, многие из которых называли меня другом. Будь у меня семья – и её бы я предал, не задумываясь. Или мне так казалось потому, что никакой семьи не было? Но сейчас, когда представлял, как потемнеют серые глаза Ливи, когда она услышит о моем предательстве, как нахмурится Сандер – становилось не по себе. Я почти что испытывал ненависть к Риану Фонтеру.