Сборник «Гаврюша и Красивые» [2 книги]

— Егор Ка, ты неразумно играешь со стихией, о ученик Духа Дома! Я — Сунь Укун, Прекрасный Царь Обезьян, Великий Мудрец Равный Небу. Я был рождён на вулкане из Небесного Камня. Я много лет правил своим народом на Горе Цветов и Плодов. Я уже дважды насытился персиками бессмертия, я устроил переполох в небесном дворце Нефритового императора, и я зажёг великий огонь из малого на Великих играх Поднебесной! И после этого ты смеешь говорить мне, о Егор Ка, что я не могу съесть этого жирного мао?!

— Эт чё, кошка по-вашему, что ли? — влезла с вопросом Аксютка.

Сунь Укун отвлёкся.

— Да. Домашняя. Этот кот домашний? Значит, мао. Был бы дикий, назывался бы "ли". Не отвлекай меня, грубая гостья. — Он снова потянул кота на себя, но Егор изо всех сил держал Маркса за задние лапы в белых "носочках".

— Что пйоисходит, товайищи?! — наконец возопил перепуганный баюн, резко придя в себя. — Помогите-е, гйяждане-е! Коммуниста бьют!

— Я демон! Я не съел тебя, мастер Гав Рил, потому что уважаю твою силу и мудрость. Я не съел твоего ученика и не позволил брату Ша Сэню съесть его, а ведь он был очень, очень голоден! Я не съел даже эту девочку с волосами цвета мандариновой кожуры, сморщившейся и засохшей на солнце. Даже когда она больно пнула меня под колено, я не съел ни её, ни вас! — хищно напомнил Сунь Укун. — Но этот мао, это бесполезное животное, орущее противным голосом так, что я теряю свой острый слух, — его я съем! Потому что я голоден! Я демон! Я Сунь Укун!!!

— А давай! Ешь! — Гаврюша сорвал с рыжей головы шапку и бросил в придорожную пыль. — Ешь его, мохнатого, и хвостом занюхай! Чего же! Не подавись, Царь Обезьян, приятного тебе аппетита! Кот-то у нас и жирный, и питательный! Наешься до отвала.

Обезумевший Маркс круглыми от возмущения глазами озирался по сторонам и орал по-кошачьи, потеряв дар человеческой речи. К месту скандала начал потихоньку стекаться народ.

— А только мы тогда разобидимся и прямо сейчас уйдём, — продолжал домовой, переходя на крик. — Играйте без нас в свои игры, вы всё равно всё по-своему сделали! А мы пойдём отседова вон! В снежную Москву! В зимушку-зиму русскую, в цивилизацию от тебя уйдём! Пошли! Чего встали?!

Он набросился на обалдевших Егора и Аксютку и стал толкать их в плечи, заставляя куда-то идти, но так и не сказав куда.

— Давай! Вкусный кот! Ешь его без соли или с солью! Хочешь хоть в соевом соусе замаринуй, хуже не будет! Только мы уйдём! Не будет нас тут больше! И обруч свой драгоценный ты назад не получишь! Никогда! Вот!

Царь Обезьян внезапно замер, пытаясь осознать услышанное.

— Чё застыл?! Чё кота не ешь?! Не получишь ты обруч! Никто ради тебя сюда бегать не будет! Отведём девицу к врачам, усыпят они её наркозом медицинским, распилят твой обруч на кусочки и на помойку выбросят, и лоб ей йодом помажут, чтоб не болел. — Гаврюша выдохнул и уже спокойно завершил: — А вот ты совсем озвереешь, оскотинишься, будешь по деревьям прыгать, на хвосте висеть и чесаться в неприличных местах. Обезьяна! Тьфу! Отдавай кота-а-а!

Он резко выхватил Маркса из рук Сунь Укуна и, развернувшись, зашагал дальше вдоль торговых рядов. Изумлённые Егор и Аксютка посеменили следом. Царь обезьян так и стоял столбом…

— Так, что тут у вас? — Гаврюша остановился напротив очередной лавки. — Ага. Чурчхела, пастила, специи. Грузин, что ль?

Домовой грозно посмотрел на не менее грозного продавца, который ничуть его не испугался.

— Ну грузын, вах!

— Налей-ка нам тархуну. На все. — Он выудил из кармана последние монетки и бросил на прилавок. Спасённый кот прижался к нему, утирая лапкой слёзы благодарности. — Да не трясись ты, и без того тебя таскать тяжело. Раскормила тебя Светлана Васильевна. На диету пора садиться. Вот тут и будешь голодать. Разгрузочный день, и никакой "Дружбы".

Он сбросил кота на землю и потянулся за прохладным стаканчиком лимонада, по стенкам которого стекали капельки конденсата.

— Ты шляпу свою потерял, мастер Гав Рил, Дух Дома…

Глава двадцать пятая Полный репортаж с Китайских олимпийских игр

Позади Егора и Аксютки, опустив голову, тихо стоял Сунь Укун, держа в руках старую, местами облезшую ушанку домового.

— Себе оставь, — беззлобно отозвался Гаврюша, однако, сделав несколько шагов, всё-таки забрал шапку из рук мифического героя и надел себе на голову, поудобнее натянув на уши. — Тархун будешь? — Он протянул Сунь Укуну недопитый стакан лимонада.

— А что это за зелье? — Любопытный Царь Обезьян принюхался к зелёному напитку.

— Газировка вкусная да сладкая. Вон, видишь, детишки, то есть ученики мои, свои порции уже выдули. Так что и ты не отравишься. Пользы в ней никакой, зато сахара много. Может, подобреешь от сладенького.

Сунь Укун нерешительно сделал глоток тархуна.

— Хи-хи-хи! Так это же нектар! Сладкий цветочный нектар с Горы Цветов и Плодов! Да, это волшебная вода! И не опьяняет, не допинг! Такую можно пить, полезная вода! Какой волшебник её делает?

— Вах, да вся Грузия дэлает, дарагой! — тут же вмешался черноволосый продавец с огромным носом.