Сборник «Гаврюша и Красивые» [2 книги]

— А вот отправили бы нас с тобой в какое-нибудь село, под каким-нибудь Архангельском. Вот тогда бы и взвыли: и воды натаскать, и снег почистить, и дров наколоть, и печь истопить, и забор подправить, и крышу иногда подлатать — всё энто на нас, домовых, легло бы. И никакого тебе "Птичьего молока", никакого телевизора, никаких машин и метро! Только лес и волки…

Когда все вышли на площадку, Гаврюша аккуратно закрыл дверь. В подъезде было прохладно. Егорка успел слегка замёрзнуть в домашних тапочках и пижаме, пока они поднимались по лестнице. Но на чердаке их встретил настоящий мороз. На полу лежал толстый слой инея.

Он карабкался по стенам, и даже паутина в углу замерзла и покрылась белыми снежными иголочками, превратившись в большую снежинку. Егорка совсем забыл, что на улице зима. С постоянными походами в волшебный тёплый Китай он почти потерял естественный счёт времени. А ведь, наверное, ему скоро в школу…

— Ну чё, уменьшаемся, а?

С уменьшением проблем никогда не было, но вот дальнейшие действия забуксовали…

Глава тридцать пятая Когда кто-то очень не хочет спасти Китай, а мы спасём!

Гаврюша озадаченно кряхтел. Волшебная маленькая дверка замёрзла и никак не хотела открываться. Он дёргал её, стучал по ней и даже пытался поддеть какой-то железякой, валяющейся на чердаке. Но ничего не получалось…

— А почему ты заклинание придумать не хочешь, чтобы эту дверку открыть? — поинтересовалась дрожащая от холода Аксютка.

— Потому что! — после секундного молчания веско сказал домовой. — Вдохновения у меня нет! Творческий кризис, ясно? Думаешь, волшебные стихи так просто придумывать? Ничего энто не просто и без вдохновения нипочём невозможно!

— В смысле, чё, мы теперь в Китай не попадём, что ли? — не поняла девочка. — Ну пошлите тогда домой, чай пить да у батареи греться!

— Ага, как же, — проворчал Гаврюша. — Дверь-то я захлопнул. А дома нет никого. Теперь нам только ждать, когда кто-то из домашних вернётся. Хоть Глаша, хоть бабушка. Мама и папа Красивые ещё позже придут.

— Но ты же можешь сквозь двери ходить? — напомнил мальчик.

— Я-то могу, а вот вы с Аксюткой нет. И чё я в доме без ключей делать буду, как вас впустить?

— То есть это чё, нам тут сидеть и мёрзнуть? — заволновалась домовая. — У Егора вон уже нос посинел!

Она подышала на ладошки и потёрла ими свои щёки. Потом решительно шагнула к дверке и осторожно дёрнула за ручку. Сильнее, ещё сильнее…

— Не открывается, — оповестила она Гаврюшу и Егора.

— А то я не знаю?! — ехидно ответил домовой.

— Что же делать? — приплясывая, спросил мальчик.

— Думать. — И домовой одним щелчком решительно вернул себе и ребятам обычный рост. — Ну вот для начала. Большое тело медленнее охлаждается. Энто физика.

— Да? — обрадовался Егор Красивый. — Это значит, что мы не будем мёрзнуть?

— Нет, это значит, что мы не умрём от холода сразу, а сколько-то ещё протянем, — мрачно возразила домовая, с лязгом перевернув пустое ведро, стоявшее в углу, и усевшись сверху, как на тумбу в цирке. — Интересно, а голуби сюда вот через то маленькое окошко залетают?

— Вроде должны, а тебе-то что? — не понял Гаврюша.

— Ну как. Если есть, то можно дольше на холоде протянуть. Вон эскимосы всякие на Северном полюсе сырое мясо едят, и им норм. Оно ж тёплое, согревает. Так что если нам хотя бы по одному голубю на каждого изловить и съесть…

Егорка сделал испуганные глаза и даже прикрыл ладошкой рот.

— Да тьфу на тебя, провокаторша! — прикрикнул Гаврюша. — Не будем мы сырых голубей есть! И варёных не будем! Ты не знаешь, что ли, что голуби — энто и транспорт наш, домовской, и информаторы, и вообще всячески полезные пти…

Домовой недоговорил и ударил себя ладонью по лбу. Как это он сразу не догадался?!

— Тут меня ждите, я скоро, — сказал он и, поёжившись, спустился обратно в подъезд.

— Куда это он? — стуча зубами, спросил мальчик.

— Не знаю. Конфетку будешь?

— Давай!

Меж тем Гаврюша вышел из подъезда, поплотнее запахнул тулуп и с сомнением посмотрел на свой левый сапог. Кажись, каблук отваливается, надо бы прибить, но энто потом, сейчас дела поважнее. Он бросился во двор.

— Гули-гули… гули-гули… — то и дело повторял домовой.

Но голубей нигде не было. Он уже подумал подозвать их на хлебные крошки, вечно пылящиеся у него в кармане, но ведь налетит всякая мелочь типа воробьёв и синичек, они юркие и соображают быстрее. А ему непременно голубь нужен!

Обойдя весь двор и не обнаружив ни одного даже самого мелкого городского сизаря, Гаврюша приуныл. Светило яркое солнышко, сугробы блестели и переливались, как будто сделаны не из снега, а из маленьких звёздочек. Деревья трещали от мороза, гудели и перешёптывались, но домовой не стал их слушать. У него там друзья на чердаке замёрзнут, если он их не спасёт.

На скамейке умывалась хорошенькая серая кошечка. С Марксом, что ли, её познакомить, когда он вернётся? Или уж не портить девушке жизнь?