Сборник "Иван Опалин" [5 книг]

"Допустим, верная Надя узнала, что он везет с собой украденные 55 тысяч… Соблазн слишком велик — она убила его, тело куда-то спрятала… куда? Деньги забрала, вещи не тронула… Может быть, она вдобавок ко всему сочувствовала сестре и верила, что делает благое дело, избавляя ее от мужа-изменника…"

— Не трогайте Надю, — неожиданно проговорила Колоскова. — Она ни при чем! Если вы арестуете ее, я буду жаловаться…

— За что мне ее арестовывать?

— Ну, так очевидно же. Алеша исчез, когда ее не было дома. Кто виноват? А давайте-ка повесим вину на нее. Но я вам говорю: Надя ни — при — чем!

Последние слова она отчеканила с расстановкой, подчеркивая голосом каждый слог.

— И оставьте ее в покое, — добавила Ксения Александровна уже с нескрываемым раздражением. — Я лично говорила с ней, и не раз. Если бы я заметила что-то… такое, я бы вам обязательно сказала…

— Мне все же придется с ней побеседовать, — буркнул Опалин, поднимаясь с места. Но тут его планы нарушило появление нового лица.

Глава 10 Маша и медведица

Она вошла, решительным движением забросила русые косы за спину и спросила:

— Мама, где мой учебник?

— К нам тут из угрозыска пришли, — проворчала хозяйка дома, кивком головы указывая на Ивана.

По тому, как потеплел ее голос, Опалин догадался, что дочь — любимая и, наверное, избалованная. Девушка повернулась в его сторону, сказала что-то вроде "Ах вот как!" и очень мило порозовела. У нее были длинные ресницы и ямочки на щеках — пленительные, самые замечательные ямочки на свете. Какими-то неуловимыми черточками она походила на мать, но в сильно облагороженном и омоложенном варианте, от отца (которого художник Окладский нарисовал как самодовольного борова на ножках) в ней не было почти ничего, кроме, может быть, формы ушей. Вообще про ее отца Опалин сейчас забыл, другое занимало его — ощущение, что его сердце словно смазали маслом. В его мучительно тяжелой жизни, когда постоянно приходилось соприкасаться со всевозможной грязью, он и ждал этого особенного сердцебиения и опасался его, потому что привык быть сам себе хозяином и ни от кого не зависеть, а чувство как раз означает, что ты больше не принадлежишь себе.

Но все же, несмотря на обстоятельства, он нашел в себе достаточно сил для того, чтобы откашляться и невнятно пробормотать "Здрассь". Во взгляде девушки вспыхнула тревога.

— О папе есть новости? — спросила она, обращаясь больше к матери, чем к гостю.

— Нет, — сказала Ксения Александровна.

— Нет, — эхом откликнулся Опалин, но тут профессиональный инстинкт пришел ему на выручку. — А вы… простите, вы не назвались…

— Это Маша, моя дочь, — сказала хозяйка дома. — Вы и с ней собираетесь говорить?

— Почему бы и нет? — довольно обидчиво ответил Опалин. Он учуял в тоне собеседницы нечто вроде снисхождения, которое ему не понравилось. — Я… э… должен себе уяснить все обстоятельства.

— Да какие обстоятельства — она была за сотни верст, когда он исчез, — напомнила Ксения Александровна, однако же не поколебала решимости гостя.

— Это ничего не значит, и вообще, тут речь не о подозрениях, а о том, что ваша дочь может что-то знать, — объявил он.

В переводе на человеческий язык это означало: Машу не подозревают в том, что она причастна к исчезновению своего отца, и не нужно так напирать на ее алиби, но тем не менее ей могут быть известны какие-то факты, которые Опалину было бы интересно услышать.

Маша посерьезнела.

— Я все время думаю, что могло случиться и почему папа… почему он так неожиданно пропал, — призналась она, и ее голос дрогнул.

— Неожиданно? — машинально переспросил гость.

— Конечно.

— Может быть, он упоминал о каких-то трудностях? Казался… ну… не таким, как обычно…

Маша покачала головой.

— Когда мы уезжали, он был такой же, как всегда… И проводил нас на вокзал. Обещал скоро приехать…

— Может быть, он кому-то мешал? Ему угрожали? У него были враги?

Девушка посмотрела на него с укоризной.

— Ну что вы, какие враги… Слово-то какое! — Не сдержавшись, она прыснула. — Враги — у папы…

— А с друзьями он не ссорился? — вырвалось у Опалина.

— С какими друзьями? — быстро спросила Ксения Александровна.

— Со Склянским, например.

Хозяйка дома нахмурилась.

— Вы задаете странные вопросы, товарищ…

— Опалин.

— Ссорился, не ссорился… — Она явно занервничала. — Послушайте, вам, может быть, лучше об этом у Склянского спросить? Но вообще, они с Алешей прекрасно ладили. Мой муж никогда не был скандалистом…

Маша, насупившись, исподлобья смотрела на Опалина.

— Вы ничего не знаете, — внезапно выпалила она.

— Маша! — Мать сделала страшные глаза.

— Ходите, задаете такие же глупые вопросы, как и этот… который был до вас… А мы все извелись! Мама измучилась… и Шура тоже…

С опозданием Опалин припомнил, что у Колоскова был сын по имени Александр, которому исполнилось 15 лет.

— Все больницы обзвонили и морги, — продолжала Маша с ожесточением, — и куда только не звонили. А вы ничего не говорите! Только "мы работаем" да "мы ищем"… Человек пропал, понимаете? Мы места себе не находим! Должно же быть… что-то… объяснение какое-то…