Сборник "Иван Опалин" [5 книг]

— Если бы ты не играл в Шерлока Холмса, — сказал Опалин напряженным голосом, — а сразу же сообщил о том, что тебе известно, мы бы, может, даже отпечатки пальцев успели снять с листка. А теперь уже поздно, понимаешь? Не сохраняются следы на бумаге столько времени. Я уж не говорю о том, что ты его своими пальцами захватал…

Он был раздражен и даже не пытался этого скрыть, и в то же время какая-то часть его пребывала в сомнениях: "А что, если он просто все придумал? Для него это все игра, последствий которой он даже не понимает?"

— Видишь, дурак, что ты наделал? — сердито сказала Маша брату.

— Я не виноват, — уныло пробубнил Шура, пряча глаза. — Я как лучше хотел…

— Ну да, хотел!

— А ты думаешь, лучше было бы, если бы мама это нашла? Да она бы сошла с ума…

Тут вмешался Опалин, который начальственно хлопнул ладонью по столу и велел прекратить препираться, а также объявил, что ему придется записать показания по установленной форме, и ознакомил присутствующих с содержанием 95-й статьи Уголовного кодекса — об ответственности за дачу ложных показаний. Он щедро расписал, какие неприятности ждут тех, кто вздумает врать во время дознания, следствия или суда, и, говоря, внимательно следил за выражением лица Шуры — не дрогнет ли тот, не сознается, что сам придумал всю эту историю с запиской. Но ничего подобного Иван не заметил.

— Вашему отцу часто угрожали? — небрежно спросил Опалин у Маши, когда она перечитывала протокол перед тем, как его подписать.

— Никогда, — удивленно ответила девушка. Она покосилась на брата и прибавила: — Я вообще сначала решила, что он все это выдумал…

Логинов маячил в дверях, и Иван понял, что пришло время освобождать стол. Он забрал бумаги и запер их в несгораемый шкаф, а сам, повинуясь какому-то безотчетному порыву, решил проводить свидетелей до выхода.

— А у вас оружие есть? — спросил Шура, когда они спускались по лестнице.

— Есть, конечно, — ответил Опалин.

— И часто из него стреляете?

— Шура, не приставай, — шепнула Маша.

— Стреляем, когда иначе нельзя, — серьезно ответил Иван. Подросток остановился.

— А ты кого-нибудь убивал? — задал он вопрос, который, очевидно, интересовал его больше всего.

— Убивал.

— Шура! — Маша была готова рассердиться. — Извините моего брата. У него один ветер в голове…

Они вышли на улицу. По совести, теперь Опалин мог попрощаться и уйти, но отчего-то мешкал.

— Как у вас дома? — спросил он у девушки.

Она поняла, что он имеет в виду. Нижняя губа ее дрогнула.

— Да как может быть… Плохо. Мама говорит — лучше бы он с ней сбежал.

— С кем?

— С Вандой. — Маша шмыгнула носом. — Она звонила Лиде, ну, вдове Склянского… И та ей сказала, что папа — вор. Вы тоже думаете, что он вор?

Опалин поглядел на ее страдающее лицо, и ему стало неловко. Отвечать он не стал, но Маша не отступала.

— Я знаю, что о нем говорят, — продолжала она упрямо. — Что он растратил деньги и сбежал… Но он не мог этого сделать, поймите! Не мог он нас бросить…

— Маша, мы все выясним, — сказал Опалин серьезно. — Обязательно. Вы в кино ходите?

— Ну… хожу.

— Может, сходим как-нибудь вдвоем?

"Зачем я это сказал… Нелепо же вышло". Но он поглядел в блестящие глаза Маши, и все рассуждения о том, прилично или неприлично приглашать девушку в кино, вылетели у него из головы.

— Я сегодня не смогу, — сказала Маша. — У меня кружок… Но я что-нибудь придумаю. Может быть, потом…

— Ничего, — уныло ответил Опалин. — Все нормально…

Она махнула ему рукой и пошла прочь. Братец шел возле нее, как маленькая лодочка возле большой, потом отвлекся и на ходу стал пинать какой-то камешек, как мяч.

"Мне срочно надо поговорить с Вандой", — решил Опалин. Он договорился с водителем Харулиным, что тот подбросит его до Дегтярного переулка, и сел в машину.

Глава 17 Ванда

Дверь открыла худенькая, востроносая девушка с коротко стриженными светлыми волосами.

— Уголовный розыск, — пробурчал Опалин, сразу же проникнувшись к ней неприязнью, — а вы Ванда Богданова?

— Нет, я соседка ее, — ответила девушка, почтительно поглядывая на петлицы гостя. — Вы три раза позвонили, а надо два. Ванда! Угрозыск к тебе! — звонко прокричала она через плечо и сказала Опалину: — Идите по коридору, она дома. Третья дверь, там еще ручка медная.

Она ушла на кухню, а Иван подошел к указанной двери и постучал.

— Ванда Богданова? Уголовный розыск. Откройте.

— Я не одета! — панически пискнули из-за двери. — Подождите…

Иван стал ждать. За дверью кто-то бегал, хлопал дверцами шкафов, потом что-то мягко обрушилось — какие-то картонные коробки, подумал Опалин. Ему надоело ждать, и он постучал снова.

— Сейчас, сейчас! — нервно отозвались из-за двери, и снова за ней стали выдвигаться ящики и хлопать дверцы.