Сборник летописей. Том III

|S 576| Когда державные знамена прибыли в Хаштруд, эмир Нурин, устроив угощение, повернул обратно и направился в Арран. В день ашура в окрестностях Юзагача и Хаштруда казнили Низам-ад-дина Яхью сына ходжи Ваджиха и Довлетшаха сына Абу-Бекра Дадукабади, а на другой день точно так же и Арабшаха, внука керманского султана Хаджаджа. Подойдя оттуда к Хамадану [Газан-хан] расположился в благословенном ханкахе, который приказал учредить и построить в деревне Бузинджирд и которому он передал в вакф безмерное имущество, [так что] он является весьма хорошим и прекрасным благоустроенным местом. Оттуда он отправился в Чаган-наур в Ферахане и, пробыв [там] несколько дней, через Нехавенд вышел на Чемчемальскую дорогу. В окрестностях Бисутуна прибыли, изъявив покорность, трое из сирийских эмиров. Предводителем их [был] Али-Шир. Государь ислама их обласкал и наградил пожалованиями.

Во время мятежа Новруза и пленения братьев и приверженцев его в окрестностях Керманшахана он [Газан-хан] однажды ночью с несколькими приближенными без шатра остался в поле и прилег спать на косогоре. Напротив него росло тенистое дерево. Поскольку Легзи еще не схватили и не было известно, где теперь Новруз, благословенное сердце его было встревожено. В этом месте он предавался размышлениям об этом и из потустороннего мира пришло веселье и радость. Теперь, когда он туда прибыл, и то дело уже исполнилось согласно [его] заветному желанию, он вспомнил эту местность и дерево и с намерением поклониться [ему] отправился туда со всеми хатунами и эмирами. Он расплакался, вспомнил хвалу и мольбы, которые тогда там возносил, возблагодарил за победу и помощь божию, которые обрел, и совершил молитву в два рак’ата. Поклонившись земно, он в полном смирении просил у всевышнего господа помощи при всех обстоятельствах. Потом, поднявши голову, обратился ко всем с наставлением и сказал: «В счастье и в невзгоде молите о помощи бога всевеликого и всевышнего, ни при каких обстоятельствах не отчаивайтесь в его милосердии, ничем не кичитесь и не гордитесь и знайте достоверно, что он [бог] ни на одно мгновение вас не покидает. Не обольщайтесь своею силой и мощью и бойтесь гнева божия». Он просил у всевышнего бога исполнения того, в чем нуждался и, молясь, задумал благие намерения, в особенности же увеличить справедливость и правосудие. Все присутствовавшие привязали к тому дереву знаки, и оно сделалось как бы местом паломничества. Затем скоморохи что-то сыграли, а эмиры пустились в пляс.

Эмир Пулад-чингсанг [тоже] присутствовал и рассказал, что Кубила-каан, предок государя ислама, в свою пору был государем нескольких народов и весьма доблестным и смелым, так что об его доблести приводили поговорки и о нем сложили много стихов. Голос его был столь громок и грозен, что перекатывался через семь холмов. Случайно однажды он выступил на войну с племенем меркит. В дороге он доехал до одного дерева, спешился, вознес молитву древнему богу и просил у него помощи. Молясь, он задумал: «Ежели я обрету победу над врагом, то это дерево сделаю своим местом паломничества и разукрашу его цветными одеяниями». Всевышний бог дал ему победу над врагом. После победы он повернул назад, приехал к тому дереву и украсил его, как обещал. Он вознес благодарственную молитву всевеликому и всевышнему творцу и с воинами под тем деревом пустился в пляс. Они так топали ногами, что земля вокруг на один гяз оказалась в рытвинах.

Государю ислама эта речь очень пришлась по душе, и он промолвил: «Ежели бы наши деды так не молились и не были так чистосердечны, господь всевышний их не сделал бы вождями государей мира и не возвел бы их род на высокие ступени величия». В таком приятном состоянии, в музыке, пении и плясках, [Газан-хан] провел часок под тем деревом, а затем отправился в путь вслед за ставками.

Внезапно от эмира Кутлугшаха прибыли гонцы и привезли с собою сирийских эмиров, бежавших оттуда и изъявивших покорность. Главою их был Ала-ад-дин. Государь их обласкал и обнадежил добрыми посулами. В тех же краях прибыли с дарами и подношениями гонцы от фасилиуса,[679] истамбулского государя, и возвестили, что фасилиус желает пребывать под сенью государя ислама и послать [ему] на служение наложницей свою дочь. Государь их обласкал и отправился |S 573| оттуда в Банданиджейн.

После трех дней стояния, он отослал жен и обозы[680] в Багдад и в среду 14 числа месяца раби’-ал-ахыра [6 XII] выехал из Банданиджейна с намерением поохотиться в Джукине. Несколько дней [Газан-хан] охотился в окрестностях Шиба, Васита и гробницы Сейиди Абу-л-Вафы, ‛да будет над ним милосердие божие’. Он съездил поклониться гробнице, наградил живших при гробнице милостыней и подарками и приказал, чтобы благоустроили оросительный проток, который отвели от реки Ефрата в эту безводную пустыню, отчего то место паломничества стало подобным городу. Оттуда он приехал в Хиллу и расположился в ставках.