Медик — мастер спорта по плаванью, бросился с напрягом и просто поплыл, обласканный неведомыми ранее волнами, такими масляными и мягкими, и лазурь глаза ласкает, и жить хочется, и сколько там еще впереди… И забылся в этой неге и сказке, и вдруг!.. (А он, ох как далеко отплыл.).
Зам, который с автоматом, вопит: «Акула!» — и очередь дает далеко поверх голов. (Не было акулы на самом деле, но момент, он посчитал, настал, выхлестнулось накопившееся стало быть наконец-то, такое и придумал).
Те, кто рядом был, взметнулись молниеносно, а медик… дальше всех наслаждался, а что он там видит? Да ничего, только слышит и верит, и инстинкт, сработав, заставил такие буруны поднять, аж, чуть лодка не покачнулась. Торпедой к корпусу вылетел, но не взвился, трап вытащили (по замковской команде), и как сказал мой родственник: обшивка у него из под ногтей серпантином пошла. Такого никто никогда ранее не видел. Жутко было смотреть…
Время прошло, забылось бы, куда денешься.
Случилась у одного матросика беда с аппендицитом. Операция однако. Матрос, в помощь брошенный, тишайше сознание потерял: при виде крови по стенке сполз и забылся.
Дали медику в поддержку зама.
Зам сознание не потерял, мобилизовал все свои внутренние силенушки. Но после операции попросил медика не в службу, а в дружбу — шила бы… Врач проникся, стаканчик налил — дабы расслабился человек, а человек заглотнув и дух переведя, так же не в службу… попросил: «Ты это, поверь, еще бы глоточек, худо с непривычки».
А что медик, враг что ли? Понимает, в затылке почесал и с чувством сострадания преломился под стол и вытащил склянку со словами:
— Да я-то не против, но только если еще отсель отстаканить, то аппендицита не довезу до берега. И так ты вишь отхлебнул немало!
Пояснять не стоит, что вырезанный орган был заспиртован в той самой баночке, из которой он зама и потчевал.
Вот тут заму стало очень плохо, мобилизация не сработала!
Лето. Владивосток. Место базирования бригады ракетных катеров. Монотонный шум стоящих у причалов катеров периодически прерывается звуками и командами осмотра и проверки оружия и технических средств.
Игорь Черемных, интеллигентного вида флаг-РТС, закончив свои дела на торпедном катере Т-126, вышел на верхнюю палубу подышать свежим воздухом.
Остановившись у люка в моторное отделение, залюбовался красотой живописных сопок бухты Улисс. Взгляд медленно скользил по противоположной стороне, где утробно бухали выхлопами в воду дизелюхи соседней бригады подводных лодок, а еще чуть левее угадывался теплый песок городского пляжа, но там текла иная жизнь…
Когда палуба под ногами знакомо задрожала потугами главного дизеля, раздался громкий хлопок, заставивший вздрогнуть и оглянуться. От левого борта повалил черный дым, стало слышно, как забегали в моторном.
Адреналинно зазвенела аварийная тревога. Захлопали люки, залязгали задрайки дверей. Чуть позже стало ясно — при пуске двигателя вместе с куском борта вырвало находящееся на самом урезе воды газовыхлопное устройство. Вода устремилась в моторное отделение. Катер кренился. Сбежали по сходне в поисках кольчужного пластыря посыльные, но не все на флоте можно быстро найти…
Тщетны попытки заделать «пробоину». Снующая оранжевость спасательных жилетов, краснота огнетушителей и бряцание раздвижных упоров на соседних причалах только подчеркивали бесполезность строящихся аварийно-спасательных групп. Крен становился угрожающим.
— Жопа! — донеслось до Игоря из катерного трюма.
Захотелось на берег, но взгляд уцепился за бежавшего мимо матроса. «Наверное, кок», — подумалось на его грузную фигуру. А с губ вдруг сорвалось:
— Стой, сука, стой!
Морячок испуганно обернулся.
— В воду, в воду ныряй! — стал энергично указывать в сторону борта офицер. — И жопой! Дырку заткни жопой!!!
Как только исполнительный моряк, подгребая руками, научился балансировать на уровне ватерлинии, поступление воды прекратилось. Появившиеся возможности откачать воду и накренить катер на борт противоположный были немедленно использованы.
— За проявленную смекалку и находчивость при ведении борьбы за живучесть торпедного катера, — зачитывали приказ на общем построении соединения, — объявить матросу N десять суток отпуска с выездом на родину!
Стоящий перед строем морячок, тихо потея, блаженно улыбался.
— Да-а, — разглядывая героя со спины, вполголоса констатировал комбриг, — такая ПОПА, всем жопам жопа!
В строю флагманов тихонько засмеялись.
Краткий толковый словарь военно-морских терминов