Сборник поэзии

И крестилась — как будто сучила

Возле душки незримую шерсть.

Мне она деловито-уныло

Прожужжала: "А сколько ей было?"

Я ответила: — Семьдесят шесть.

И она, машинально рыдая,

Прошептала: "Еще молодая!"

Я подумала: так ведь и есть.

1966

Ученику

                                             Д.Б.

Рифма, ритм — пустой процент.

Стих, привольно сочиненный,

Должен свой иметь акцент,

Выхлоп интонационный,

Привкус, метку, свой звучок,

Свой-пресвой, не как у тыщи, —

Блока ледяной зрачок

Или Пушкина губищи...

Пусть уродливый весьма,

С неприятной пусть окраской...

Без него полет письма —

Плавность кисти каллиграфской,

Афоризмы — лишь нули,

Цирк метафор — не дороже...

Ты без метки — Натали,

Что стихи писала тоже.

Несказуем этот знак.

Объяснять и не дерзаю.

Жди его — не знаю, как.

И дождись — а как, не знаю.

Так-то, значит, поджидай:

Может, лыко встанет в строфы

После (Бог тебе не дай)

Горя или катастрофы!..

Млеком горьким на лугу

Римлян потчует волчица.

Научить я не могу,

Но — ты можешь научиться.

1992

Моление о птице

Просыпаюсь на рассвете — не последнее ли утро?

Хлеб на досочке кромсаю — не последний ли кусок?

Не последняя ли птица небывало и немудро

Хочет вылететь наружу и колотится в висок?

Господи, не жаль мне хлеба — Твоего ли, моего ли —

Всколосишь еще Ты ниву, заведешь еще квашню,

Дашь к еде благословенье и поделишь хлеб на доли...

Кто-нибудь его оценит, коли я не оценю.

Господи, не жаль мне утра, — миллионы раз — и больше —

Ты пошлешь кому-то утро в Питер, в Токио, в Париж...

Жалко только эту птицу, — ибо в точности такой же

Никогда ни в ком не будет: даже Ты не повторишь!

1995

Льву Мочалову

А жил ты где-то очень рядом —

Недалеко-недалеко.

Тебе и мне носили на дом

Из гастронома молоко,

И хлеб из одного фургона

Нам доставался по утрам,

И небо одного района

В зрачки заглядывало нам.

А я носила платья мамы

С плечами чуть не в пять вершков,

И довоенные панамы,

И важность первых каблуков,

А я шепталась по скамейкам

И целовалась у ворот,

И дом твой знала только мельком —

Там был трамвайный поворот.

А в парке было всё, что надо, —

Шаги и смех невдалеке,

Скамья, безветрие, прохлада,

Сирень, согретая в руке.

Вдоль парка бегали трамваи,

И где-то после десяти

Мои мальчишки не скрывали,

Что больше некуда пойти...

От них запомнилось немного:

Под вечер — полы пиджака,

Да чуть заметная тревога,

Да щеки вроде наждака.

Я им, наверное, казалась

Немного сделанной не так:

Зачем я к листьям прикасалась,

Зачем я гладила собак?

Но только что-то начиналось

И еле теплилось еще...

А рядом спичка загоралась,

Чужое двигалось плечо,

И было небо голубое,

Была зеленая вода...

И хорошо, что мы с тобою

Еще не встретились тогда.

1960

Мечта

Как-нибудь, когда-нибудь,

Вырвавшись на волю,

Мы с тобой направим путь

К лесу или к полю.

Время даром не губя,

Двинемся тропою.

Я возьму с собой тебя,

Я возьму с собой себя,

Чтобы быть с тобою.

Ну а ты возьмешь сачок,

Удочку и мячик,

Потому что дурачок,

Потому что мальчик.

1965

Подсобка

Топчан, плакаты, ветошь с блеском сала.

За стенкой — крики потные: спортзал.

"Я помню все, что было", — я сказала.

"Раз помнишь, значит, было", — он сказал.

Но поцелуй уж не вбирал, как прежде,

А словно бы выталкивал вовне,

Когда без всех одежд во всей одежде

Слились мы на мосластом топчане.

Я, воскрешая стиль былого счастья,

Шептать пыталась что-то горячо,

Но он сказал: "Ты что, пришла общаться?"

Заткнулась я, не дошептав еще.

Как в старину — и пригнанно, и пылко

Мы ожили — и пережили сласть,

Да некая оборванная жилка

В самом дыханьи нашем не срослась.

И доносилось: "Шагом марш — на брусья!

Жим, вис и мах!" — командовал спортзал.

Сказала я: "Что было — не берусь я

Запоминать". — "Взаимно", — он сказал.

1984-1996

Баллада о свече

Ночь идет быстротечно.

Вдруг Он Ей говорит:

"Разойдемся навечно,

Чуть свеча догорит!"

Безнадежен и жарок

Этот шепот в ночи.

Но остался огарок —

Половинка свечи.

Тут Он пойман на слове,

Отвертеться невмочь.

Повторенья любови

Назначается ночь.

Поутру без заминки

Из высоких свечей

Жжет она половинки

Для повторных ночей,

И дрожит огонечек

В белом свете окна...

Так огарки отсрочек

Припасает Она.

И свечу подменяет

Осторожно в ночи,

И над спящим склоняет

Свет подложной свечи.

Отчужденно, сурово

Дремлют брови, плеча...

Он проснется — и снова

Не сгорела свеча!

И нетленный огарок

Всё чадит в потолок,

Как прощальный подарок

И как вечный залог.

Он пылает прилежно

В полуночной тиши —

Не обман, а надежда,

Ухищренье души.

1983

Разрыв

Нежный отход, утепленный обман...

Грянуться оземь? Предложен диван.

Слезы? Сухая подставлена горсть.

Ночь одинока? Является гость.

Добрый обман, милосердный отход...

Даже надеется, даже зовет:

Где-нибудь, как-нибудь, дескать, авось...

Экое горе-то — видеть насквозь.

1985

Неудачный портрет

Носил художник брюки узкие,

Из Петергофа привозил

Слова прелестные, французские —

"Пленэр", "пломбир" и "Монплезир".

Но я не буду про художника.

В тот летний день, давным-давно,

Порывы легонького дождика

Мое жемчужили окно,

И я позировала тщательно

И тщетно. В детской простоте

С натугой думала о счастии,

Чтоб лучше выйти на холсте.

А живописец, апробируя,

Клонил пытливое чело.

Наверно, так его любила я,

Что получиться не могло:

То выходило слишком в точности,

То — непроявленным пятном...

Или еще сосредоточиться

Я не умела на одном?