Сборник работ. Девяностые

«Когда я увидел этот коллектив беспомощных людей, у меня заныло под ложечкой. Двое стариков (отец и мать), больной сын, который даже разговаривает так, что понимает его только мать, двое племянников от сестры, арестованной в 1937 году. Среди них работающая только Зинаида. А работает она, несмотря на свое высшее образование, техническим секретарем и получает гроши. После ареста до преподавательской и другой высокооплачиваемой работы ее не допускали.

— Как же вы живете? — спросил я у матери, когда Зинаида вышла.

— А Зина по ночам стирает и шьет, — ответила она»[10].

Петр Григорьевич, типичный советский военачальник, благополучно шагал по служебной лестнице, и это она, Зинаида Егорова, раньше него прошедшая тюремные коридоры, помогла ему спуститься с небес на грешную землю. «Она способствовала становлению моего взгляда на жизнь, осуждала мою слишком большую приверженность к строю, тихонько и скромно подсказывала реалистический взгляд на события, не давая слишком увлекаться преимуществами власти, сдружила меня с людьми, которые помогли мне мыслить».

Начались мытарства генерала. Он вернулся с партколлегии Комиссии партийного контроля ЦК КПСС, где над ним издевались:

— Это же бандиты. Растленные, разложившиеся типы.

— А ты это только узнал? — ответила она. — Мне это давно известно. Но уж раз знаешь, теперь и веди себя соответственно.

Зинаида Михайловна была по-женски предусмотрительна и по-мужски смела. Знаменитое роковое выступление мужа на партийной конференции было для нее неожиданностью.

— Если бы ты со мной посоветовался, я бы сказала: это допустимо, если за собой имеешь подкрепление, тыл. Но если решил, я бы поняла… Я пошла бы на конференцию незаметно для тебя и там, на конференции, организовала бы поддержку.

Она все время шла рядом, это была не поддержка — жертвенность. Она даже стала военнослужащей вместе с ним: подала заявление в армию, сдала экзамен по программе медсестры, была аттестована в звании старшего сержанта и направлена в медчасть бригады.

В войну Зинаида Михайловна оказалась перед тяжелым выбором: дома — больной сын и старики родители, на фронте — муж.

— Если тебя убьют, я никогда не прощу себе, — сказала мужу и отправилась на фронт.

И воздушные налеты, и артобстрелы, и прочие опасности, и военные лишения она, фронтовая медсестра, прошла.

После одного из тяжелых ранений Петра Григорьевича положили на хирургический стол, чтобы ампутировать ногу. Примчалась, ворвалась Зинаида Михайловна:

— Нет! С ним ничего не случится. Оставьте…

Главный хирург армии ответил медсестре растерянно:

— Хорошо… оставим ногу. На вашу ответственность.

Бесстрашная медсестра стала вдруг бояться обстрелов, налетов, шума боя. Врач определила — беременность. И Зинаида Михайловна покинула фронт перед самым Рождеством Христовым, год — 1944-й.

«Я часто думал, как мудро устроен мир Божий. Жизнь своего плода для матери дороже, чем собственная жизнь. Ведь сколько раз она подвергалась смертельной опасности, а относилась к этому со спокойствием. Но вот в ней зародилась другая жизнь, отдаленный орудийный выстрел начал вызывать страх… — за жизнь другого, еще неродившегося. Только Бог мог вселить это чувство. О, если бы люди научились также, по-божески, относиться к жизни ближнего своего, как прекрасен стал бы мир».

После войны семья Григоренко жила, как все: Петру Григорьевичу предложили было большую должность «с дальним прицелом», но очень скоро знакомый генерал-майор сказал ему доверительно:

— Они там придумают форму отказа, но я вам скажу, что не пропустила вас контрразведка. И подчеркнул: из-за жены.