Сборник работ. Девяностые

Вильгельм Густлов стал мучеником нацистского движения. В его честь и был построен океанский гигант — «непотопляемый» девятипалубный чудо-корабль, последнее слово техники. Два театра, танцплощадки, бассейн, гимнастический зал, рестораны, кафе с зимним садом и искусственным климатом. Личные апартаменты Гитлера. Длина — 208 метров, запас топлива — до Иокогамы: полсвета — без заправки. Он не мог затонуть, как не мог затонуть железнодорожный вокзал. Вдова Густлова разбила бутылку шампанского о борт судна. Лайнер «крестил» лично Гитлер и на банкете поднял тост: «За великую Германию».

В эту же пору, чуть позже, Александр Маринеско стал командиром подводной лодки-«малютки» («М-96»).

В войну «Густлов» стал учебной базой высшей школы подводников.

Александр Маринеско перешел на «С-13».

Январь 1945-го года. Железные дороги разбиты и забиты, фашисты бегут и вывозят награбленное морем, ежесуточно до 30 тысяч человек. 27 января на совещании представителей флота, вермахта и гражданского начальства командир «Густлова» оглашает приказ фюрера переправить в западные базы экипажи новоиспеченных специалистов-подводников.

Это был цвет фашистского подводного флота — 3.700 человек, экипаж для 70—80 новейших подводных лодок, готовых к полной блокаде Англии. Погрузились высокопоставленные чиновники, генералы и высший офицерский состав. Вспомогательный женский батальон — около 400 человек. Среди избранников высшего общества — 22 гауляйтера земель польских и Восточной Пруссии.

А как же разговоры о том, что судно было госпитальным?

Журнал, из которого взят снимок, принадлежит Вячеславу Васильевичу Агееву, капитану 2 ранга в отставке. Около тридцати лет он работал военным переводчиком, владеет немецким и шведским, всю жизнь занимался военной историей Балтики, у него огромный архив. Ему удалось связаться с людьми, которые в свое время обрабатывали данные нашей военной разведки. Он, Агеев, рассказал, как днем к причалу подъезжали машины с красными крестами и на борт лайнера грузили перебинтованные муляжи. Ночью на трап вступали военные и гражданская знать.

Раненые, впрочем, были, как и беженцы. Цифра 6.470 из «Марине» взята из судового списка. Но уже на выходе из Гдыни, когда 30 января четыре буксира стали выводить «Густлов» в море, его окружили малые суда с беженцами, часть людей приняли на борт. Далее лайнер зашел в Данциг, принял раненых военнослужащих и медперсонал.

На борту оказалось более семи тысяч человек!

Много лет спустя в западногерманской печати обсуждали: а если бы на «Вильгельме Густлове» были красные кресты, его бы не потопили? Спор бессмыслен. Госпитальных крестов не было и быть не могло. Судно входило в состав военно-морских сил Германии. Шло под конвоем, имело вооружение — зенитки. Операция готовилась настолько тайно, что старшего радиста назначили за сутки.

Во время перехода между высшими чинами вспыхнул конфликт. Одни предлагали идти зигзагами, меняя курс и сбивая со следа советские подводные лодки. Другие полагали, что лодок бояться не надо — Балтика была начинена минами, в море курсировало 1300 немецких кораблей: логово! — бояться надо самолетов. Эти, вторые, предлагали идти напрямую, полным ходом, чтобы скорее миновать опасную воздушную зону.

«С-13» вышла в море 11 января. 20 дней курсировала впустую в заданном районе. Что сыграло роль — свои, неведомые никому расчеты, интуиция? Маринеско покидает заданный район и выходит на цель.

О погоне написано достаточно: темнота, штормовой ветер, снежная пурга. Лодка идет в надводном положении, на предельной скорости. Атакует вопреки всем законам со стороны немецкого берега, с малой глубины, где ее так легко обнаружить. Почти самоубийство.

Но здесь ее не ждали. Все три торпеды легли в цель.

Снимок — не подделка ли, ведь поход проходил втайне, а тонул лайнер в ночном мраке? Нет, все подлинно. После торпеды замкнуло электросистему, «Густлов» озарило ярким заревом, странным образом вспыхнули все лампы в каютах, вся иллюминация на палубах. Прибыли корабли береговой охраны, с одного из них и был сделан этот снимок.

Время фотографировать было. «Густлов» тонул не пять минут и не пятнадцать, как пишут некоторые, а один час и десять минут. Это был час ужаса. Капитан пытался успокоить пассажиров, объявляя, что корабль всего лишь сел на мель. Но уже завывали сирены, заглушая голос капитана, старшие офицеры стреляли в младших, прокладывая себе путь к спасательным шлюпкам, уже солдаты стреляли в обезумевшие толпы.

При полной иллюминации «Густлов» ушел на дно.

У В. Агеева есть и другие редкие снимки: новенькие, современнейшие подводные лодки немцев выстроились пустые у причала — ждут экипажи…