Сборник работ. Девяностые

Последняя новость, самая важная. В Президиум Верховного Совета СССР обратился с представлением Маринеско к званию Героя Военный совет Военно-Морского Флота СССР. Справедливый, обнадеживающий акт, свидетельствующий о том, что печать и военное ведомство при многих разногласиях во взглядах на события и явления сегодняшней жизни могут и должны в принципиальных моментах находить общий язык; что народное мнение, и это, может быть, самое главное, становится реальной силой.

В конце концов речь не только о Маринеско, не просто о Маринеско, а о могуществе флота, о силе и славе Отечества, среди верных сынов которого станет одним Героем больше.

Когда-то в войну после знаменитой «атаки века» командир дивизиона подводных лодок капитан 1 ранга А. Орел, впоследствии адмирал, командующий дважды Краснознаменным Балтийским флотом, уже представлял Александра Ивановича к званию Героя. Между первым и вторым представлениями прошло сорок пять лет.

В сегодняшней акции немалая заслуга принадлежит командиру Ленинградской военно-морской базы вице-адмиралу В. Селиванову и командующему войсками Ленинградского военного округа генерал-полковнику В. Ермакову. Вице-адмирал в телефонном разговоре со мной повторил то, что высказал недавно в интервью газете «Ленинградская правда».

— Когда весть о решении Военного совета ВМФ облетела нашу базу, все военные моряки были рады. Убежден, так же воспримут сообщение на всех флотах.

Сам Валентин Егорович служил и на Тихоокеанском, и на Черноморском, и на Балтийском флотах.

— Сколько себя помню, столько мне известно о героической лодке «С-13». Маринеско, его экипаж — гордость Военно-Морского Флота, его любовь.

Остается добавить, что коллектив Балтийского морского пароходства ходатайствует о присвоении имени Маринеско одному из новых судов.

Кировский райисполком и райком партии Ленинграда по просьбе жителей провели своеобразный опрос: надо ли переименовывать одну из улиц в честь легендарного подводника. Мнение оказалось единодушным. Районные руководители вошли с ходатайством в Ленинградский горисполком назвать именем героя улицу Строительную, где Александр Иванович Маринеско жил последние годы, а на доме его установить мемориальную доску.

Таковы факты на сегодня. Будем ждать добрых вестей.

1990 г.

И все-таки свершилось

Отечественную славу приумножили новые имена.

Поздравим тех, кого не поздно поздравить, и возблагодарим тех, кто не дожил до сегодняшнего дня, утешимся их сегодняшней посмертной судьбой.

Нынешнее воздаяние, по газетному говоря, является исправлением очевидных ошибок прошлого, а попросту, по-житейски — искуплением вины. Как-никак со дня подвигов миновало полвека.

Многое еще придется искупать, признавать и отвергать из того, что принадлежало нашему общему прошлому. В том числе военному, которое, чем дольше живем, тем видится в последующем сравнении чище и честнее. Цель была — ясная, героизм — подлинный. Время истины — в народе и в человеке. Для того чтобы тебя услышали, необязательно было напрягать голос, и больших трибун почти не было, и слов казенных было меньше. И даже вождь, обращавшийся всегда к партии большевиков или к великому народу — строителю социализма, в самые тяжелые минуты нашел вдруг другой адрес, другие слова: «Братья и сестры…».

И лгали, кажется, меньше. Хотя порок этот изжить не сумели даже тогда.

Мы не только скрывали драму (погибшие, пленные, общая неразбериха и хаос), но искажали и подвиг. Живя по законам культа, мы и всенародный подвиг воспроизводили по законам культа. «Матросовцами» стали называть тех, кто закрывал собою амбразуры задолго до легендарного героя, когда он еще даже не воевал. Многим из тех, кто совершил этот подвиг позже, вручали уже ордена, а не Героя. Имена сотен подобных остались в тени.

Нужны были герои-монументы, герои-символы. Одно имя-символ могло, как знамя, поднять в атаку, длинный перечень таких же точно имен никого не вдохновит. Один подвиг — Подвиг, сотни тысяч — статистика.

Кроме этого, как видим, вполне прикладного значения, замалчивание массового героизма имело другой, тоже практический смысл. Отечество стояло на всеобщей жертвенности, массовый гибельный героизм обнажал наши изъяны; мы закрывали телами не только вражеские амбразуры, но и собственные прорехи.

Пусть не смущает никого такой запоздалый и длинный список новых Героев. В войну их было много — достойных, но не удостоенных. Показательно, что некоторые из этого списка уже представлялись к званию Героя — тогда, в войну. Кроме причин общих, упомянутых, были и другие причины отказа, у каждого — своя. Беда, например, Ивана Туркенича в том, что он попал в Краснодон после плена. Я писал об этом — несправедливость: члены штаба «Молодой гвардии» — Герои, а командир — нет. Беда Александра Маринеско — его характер…

Большое благо в том, что мы возвращаем сегодня достойные имена. Это — громадное духовное богатство, может быть, единственное, которое при всей нашей бездумности не промотали, не утратили, не обесценили.

Эти имена еще послужат нам.