Сборник работ. Девяностые

За два с небольшим года это седьмая (!) публикация о Маринеско в «Известиях». Началось, напомню, с частности. Матросы и офицеры воинской части в Лиепае пустили по кругу шапку, скинулись на памятник Александру Маринеско, своему любимцу. Открывали памятник пышно: митинг, парад, гимн. А буквально через неделю прибыли представители Политуправления ВМФ, совершая инспекторский обход, увидели монумент. Ночью, по-воровски, фамилия была содрана. «Надругательство», «осквернение», «вандализм», «глумление», «святотатство» — так оценили этот случай тысячи читателей.

История с памятником — лишь следствие. Нужно было разорвать весь порочный круг, и единственный акт, который мог поставить все на свое место, оградить легендарного подводника от посмертных гонений,— героя признать Героем. Ведь на все жалобы читателей опытные политуправленцы ВМФ отвечали одно и то же: «Подвиги Маринеско по достоинству оценены Коммунистической партией и Советским правительством». Но вот вышел в мае долгожданный президентский Указ о награждении Маринеско Золотой Звездой, и выяснилось, что ни Коммунистическая партия, ни Советское правительство никогда — ни при жизни, ни после смерти — подвиг не оценивали.

За эти же два года борьбы удалось полностью реабилитировать Маринеско и по гражданской части (зря, зря хлебал баланду на Колыме из одного котла с полицаями и предателями Родины).

Чист, невиновен. Герой.

Теперь, когда давнее и прочное всенародное признание закреплено державной росписью Президента, все будет, как всегда в таких случаях, — именем героя назовут и улицы, и корабли, и пионерские дружины.

Я и не звонил в Лиепаю, все само собой разумелось. Только вчера поинтересовался, больше для формальности.

Оказалось, что имя на памятнике так и не восстановлено.

Комитет «Маринеско» в Калининграде и Совет ветеранов-подводников Балтики обратились с совместным заявлением по поводу памятника к командующему флотом, народному депутату СССР адмиралу В. Иванову. Тот переправил заявление в Политуправление флота, там, в ведомстве вице-адмирала А. Корниенко, документ надежно затеряли. Председатель Совета ветеранов В. Каширин позвонил в Лиепайскую воинскую часть.

— Какой там еще памятник? — сделал вид, что не в курсе, начальник политотдела Н. Зорин.

Так и стоит памятник без имени, словно обезглавленный, вот уже три с половиной года.

Неужели все дело в том, что нынешний начальник Политуправления Военно-Морского Флота СССР адмирал товарищ Панин был как раз в составе той комиссии, которая распорядилась сорвать имя? Неужели ничего не сдвинулось в сознании за это время и амбиции по-прежнему сильнее всенародного мнения? Неужели не понимают флотские политорганы, что поступком своим выражают презрительное отношение уже не к Маринеско, а к Указу Президента страны?

Отыскался еще один формальный повод для упрямства. «В связи с тем, что фамилия командира значится в общем списке экипажа на плите, решено ее вторично на памятнике не обозначать».

Я не знаю: дважды, это много или нет. Если много, уберите фамилию с общей плиты, верните на место. Ведь скульптор Приходько ставил памятник именно Маринеско, ему лично.

Маленькое отступление на тему: «много-мало». Главное политическое управление Советской Армии и Военно-Морского Флота рекомендовало музеям не вывешивать индивидуальные фотографии главкомов. Но вот в Центральном музее Военно-Морского Флота в Ленинграде висит парадная фотография — главком вручает орден крейсеру «Киев». Вот еще: главком вручает золотые медали и дипломы выпускникам академии. А вот главком на крейсере «Слава» среди экипажа. Как же так? «А это не индивидуальные, а групповые фотографии», — объяснили мне, не смутясь, работники музея. Но вот и индивидуальная, крупная, — у перископа подводной лодки. «А здесь он еще не главком, а командир лодки», — снова объяснили мне, непонятливому, руководители музея. Я насчитал с полдесятка самых разных фотографий. Вот что значит изобретательность — можно увесить всю стену детскими и юношескими фотографиями главкома и при этом не нарушать рекомендацию Главпура.

Почему-то, когда говорим о культе, вспоминаем всегда имена первых лиц страны, на самом деле культ личности — это нескончаемая многомиллионная матрешка.

Конечно, разыскал я и стенд, посвященный Маринеско. Закуток. Вся экспозиция — с журнальную страницу: портрет, прежние награды, фотография потопленного «Густлова». Вот записи из книги отзывов посетителей. «После посещения музея осталось чувство большой гордости за наш флот и неприятный осадок за архисекретную экспозицию о подводнике Маринеско. С уважением, бывший моряк Ю. Кузнецов, г. Владимир». «Неужели подвигу «С-13» и его командиру никогда не воздадут должное… Стыдно-то как! А? Полковник запаса Кабанов».

Теперь, когда в музей переданы Золотая Звезда и орден Ленина, экспозицию надо менять, расширять. Посмотреть, что есть в запасниках, насколько знаю, там пылится, например, исторический журнал подводной лодки «С-13».