Сборник рассказов. Бармалеева пустота

— Вот зуб расшатался. Неловко будет, когда в самый ответственный момент он выпадет и я не замечу, как проглочу его — как бы несварения не случилось.

Айболит молча удалил зуб.

Бармалей вернулся к себе. Он очень любил рассматривать себя через зеркало и сейчас любовался своей ротовой полостью, которая приобрела новый дизайн из-за отсутствия нижнего резца. Сомкнув плотно челюсти и широко улыбнувшись, Бармалей обнаружил, что вместо зуба образовалась пустота. Таинственная пустота! Глубокомысленная пустота! Сродни, наверное, Вселенской Пустоте!

Бармалей вспотел от наполняющего его пафоса. Он прибежал в камеру, наехал на Айболита:

— Мне срочно нужно транспортное средство!

— Куда это мы так спешим, милейший каннибал? — Айболиту представилось, что это может стать шансом для умирающей букашечки.

— Я хочу кое-что познать!

— Похвально, похвально… А что взамен?

— Свобода действий на время моего отсутствия.

— А куда путь собрался держать?

— К каким-нибудь богам.

— На орлах долетишь до Дакара, а дальше на Ките доплывешь до Мурманска. Там и встретишься с богами.

— А в Индию можно?

— Нет, Кит зафрахтован для курсирования по одному маршруту.

— Все свободны до моего возвращения! — Бармалей кинул ключ на пол камеры.

— Да, забеги в Ленинграде в мою квартиру на Мойке, забери для меня наждак для заточки скальпелей, — наказал доктор.

— Как же ты мелочен, Айболит! Человек, — ткнул себя в грудь Бармалей, — спешит на встречу с великим познанием Сущего, а ты — букашечка при смерти… Наждак тебе на шею, дилетант!

Войдя в воды Гренландского моря, Кит спросил:

— Не озяб ли ты, Бармалей?

— Хорош прикалываться, туша, — Бармалей выбивал мелкую дробь зубами, — лучше прибавь ходу!

Кит погрузился в море, чтобы заглотить побольше планктона, но не рассчитал немного и Бармалей соскользнул с него.

Кит ничего не заметил и продолжил путь.

Бармалей очутился на дне. К своему удивлению ему легко дышалось, было тепло. Вокруг проплывали, проползали морские обитатели. Некоторые из них приближались совсем близко к Бармалею, касались его плавниками, усиками, щупальцами, пытались укусить. Он отгонял их, но, видимо, не так резко получалось из-за воды и твари с хохотом плавно уходили на ближний круг от него.

— Ты что здесь делаешь, ошибка Природы? — услышал Бармалей громоподобный голос.

— Я хотел встретиться с Пустотой, но, наверное, заблудился… — пробулькал он в ответ. — А ты кто?

— Я Мировая Уточка. Что ты хочешь от нее?

— На сейчас я хочу жутко кушать. Если ты съедобная, с чем тебя съесть?

— Будет тебе пища, смелая козявка, — рассмеялась невидимая Утица.

Воды потемнели, затем свет полностью исчез, но Бармалей стал видеть и слышать внутренними ощущениями. И увидел он, как в прозрачной черноте Мировая Уточка откладывает яйки, а из них вылупляются сущности. Полупрозрачный Сварог ласково хлопает их по попкам, расставляет на божественные посты. Тут тебе и полубоги, божки, всяко-разные водяные, упыри, зорьки, смотрящие лесов, долин, ручьев и полянок.

— Как бы и мне приобщиться к Божественной мощи, Великий Сварог? — пустил густую слюну Бармалей.

— Зачем она тебе, наглая козявка? — Сварог как бы не замечал просителя, усердно шлепая по ягодичкам.

— Я как бы уже, — явил щербатую улыбку Бармалей, — но не хватает признания. Неужели тебе не нужен верный помощник?

— Разоблачайся и подойди ко мне.

Бармалей скинул с себя одежду, подбежал к Сварогу и преданно заглянул ему в глаза. Владыка Божьего Царства отправил очередную карапузую сущность на служение Божье, а затем, после хлесткого, звонкого шлепка по заднице Бармалея, определил:

— Станешь скарабеем и отправишься к Вию в Навь.

После убедительного напутствия Сварога Бармалей провалился под дно океана. Было темно, страшно и любопытно: как тут? Спереди отсвечивало багровым, доносился смешанный шум из шорохов, стонов, злорадного смеха; шипения, скрежета; ударов звонких, глухих, сильных, мягких. Атмосфера вокруг была гнетущей, довлеющей над психикой.

«Сам захотел», — пытался приободрить себя Бармалей и пошел на багровое.

Вскоре он встал перед огромным входом в скалу, из которой вырывались звуки и зарево. Из каменной пасти несло нестерпимым жаром, а звуки стали более отчетливыми. Теперь Бармалей различал еще и плачь, мольбы и клятвы: «Я больше так не буду, испеките меня поскорее — невмоготу!» Злорадный хохот был этому ответом. После чего стоны, визги, крики усиливались.

Тонкая каннибальская натура Бармалея временами вздрагивала от этого беспредела в Царстве Мертвых. Внезапно ощутилось движение вокруг: мимо Бармалея в скалу устремились полчища тварей. Ему не удавалось их как следует разглядеть, но они задевали, царапали его: хвостами, крыльями, лапами; по ногам, лицу, рукам, туловищу — Бармалей вспомнил, что он раздетый. Ему стало неловко за свою наготу. Какая-то зверушка тяпнула его за палец, он успел ее сдавить в руке, спросил:

— Куда все торопятся?

— На планерку. Отпусти и сам бегом, а то босс терпеть не может опоздунов.

— Найдется, чем прикрыть… это? — Бармалей показал на себя ниже пояса.