Сборник цикла ВАМПИРЫ

Работа рядом с Хельгом не была похожа ни на какую другую. Она ощущала себя нужной и понимала, что участвует в чем-то важном. Гордость за себя и своего господина – то, чего лишены почти все вампиры разваливающейся на части Империи, – была приятнее любых привилегий других должностей.

Временами Шелли представляла себе, что могло бы произойти, если бы Хельг стал их Императором. В ее воображении проплывали утопические картины, но когда она поднималась утром и начинала работать, наблюдая за ним, эти образы словно обретали плоть.

Пожалуй, если он получит настоящую власть, то сможет обеспечить их лучшим будущим. Дать что-то посущественнее бесконечных дворцовых интриг, фантастических оргий и разрушенной экономики.

На протяжении всей военной кампании Шелли неизменно сопровождала господина, и постепенно ореол его славы начал распространяться и на нее тоже. Поступили анонимные предложения о работе – выгодные условия, очень достойная оплата и куда больше льгот. Чего стоит хотя бы разрешение на два десятка рабов из числа смертных.

Она отказывала.

Сначала вежливо, а потом честно сообщила господину о том, что ее отвлекают от работы. С тех пор не пришло ни одного запроса. Как ему это удалось, и почему он позволял информации просачиваться к ней до этой жалобы? Проверял? Или хотел предоставить свободу выбора?

Странный, очень странный вампир.

***

Первые перемены Шелли заметила только через пару месяцев после прибытия в столицу. Возможно, она могла бы обратить на них внимание раньше, но шикарные виды имперской жемчужины поразили ее так сильно, что женщина едва успевала по инерции выполнять работу: удивительно изящные шпили замков аристократии устремлялись прямо в небеса, потрясающие сады, экзотические животные, и сами обитатели – утонченные, наделенные превосходным вкусом и безупречными манерами. После армейского аскетизма такая роскошь заставила ее отвлечься от Хельга.

Он же, напротив, осунулся и как будто заболел.

Под глазами, независимо от времени суток, мелькали при ярком освещении ужасные синяки, кожа приобрела болезненный голубоватый оттенок, а волосы, для которых он специально таскал за собой ту странную костяную щетку, выглядели ломанными и свисали порой сальными патлами на мятую вчерашнюю одежду.

Хуже всего было то, что он начал употреблять наркотики.

«Лучше бы пил больше крови», – думала про себя Шелли, но теперь поговорить с господином запросто не получалось. Когда она обращалась к нему, он смотрел куда-то в сторону и машинально кивал, явно не вдумываясь в сказанное.

Новая должность Хельга была менее сложной и более статусной – он был представителем Императора в центральном военном трибунале. Назначение логичное и явно связанное с тем, как успешно он избавил третий сектор Империи от проблем.

И всё-таки что-то здесь было не так. Шелли гадала, с чем связаны столь разительные перемены и решилась на слежку. Теперь она находила предлог для того, чтобы быть рядом с господином постоянно.

Но он не спал – чистокровный аристократ, наделенный немыслимым для таких как она могуществом.

Ей же сон требовался.

Нанимать кого-то для слежки было опасно – подобное могли расценить как государственную измену.

Тогда, вооружившись припасенными во время их военной кампании стимуляторами, она решила нести вахту несколько дней подряд.

Всё выяснилось на третьи сутки непрерывного бдения – господин попросил ее принести новый аккумулятор для портативного голотранслятора, а когда она вернулась в кабинет, его уже не было.

Он вернулся через пару часов – измотанный и даже, кажется, злой.

До сих пор Шелли ни разу не видела, чтобы Хельг злился.

Кое-где на теле она заметила следы синяков, но исчезли они очень быстро. Одежда была помята больше обычного. В уголках губ осталась запекшаяся кровь.

Странный вампир.

Неужели он отправляется куда-то на улицы столицы искать пропитание, находясь на подобной должности?

Невозможно – стоит ему отдать соответствующие распоряжения, и пару рабов достанут хоть из-под земли немедленно. Недостатка в еде для официального представителя Императора быть не может.

Кто-то шантажирует его? Или, втайне ото всех, он нашел себе романтическое увлечение, и теперь они вынуждены скрывать свою связь?

Шелли стояла перед ним, растерянная, сбитая с толку, и он, наконец, не выдержал:

– В чем дело?

Грубый и резкий тон, никогда раньше он не позволял себе ничего подобного.

– С тех пор, как мы приехали сюда, вы очень изменились, милорд.

Молчание.

Хельг долго думал о чем-то, разглядывая помощницу, потом осмотрел комнату, будто видел ее впервые, и устало опустился в кресло. Когда он нарушил молчание, стальных ноток в голосе больше не было:

– Многое изменилось, ты права.

Вздох, такой тяжелый, будто ему на плечи положили плиту весом в тонну. Интересно, мог бы он выдержать подобное на самом деле при такой крови?

– Чем я могу вам помочь, милорд? – смена тона ободрила Шелли, и она решила, что может себе позволить один из тех доверительных разговоров, что были у них раньше.

– Ничем.

Еще один вздох. Кажется, тяжелее предыдущего.