Сборник цикла ВАМПИРЫ

- Не смей говорить об этом ублюдке!

Словно пощечина. Дориан убедил себя, что ослышался, но скоро стало ясно, что Фея получил высочайшую милость. Младший Наследника – они почти поверили, что Наследник последует древней, почти забытой традиции не иметь младших до дня Коронации. Благородное и сложное испытание – они не ждали такого, но были готовы. Слишком безразличным выглядел Наследник, слишком мало интереса вызывали в нем все они вместе взятые.

Однажды Элджерон пришел во дворец с новым запахом. Они обернулись разом, словно услышали Его приказ. Фея выглядел напуганным таким вниманием, и они улыбнулись, показывая свою радость. Элджерон перенял благородство Корвина – они считали, что в нем их главная надежда.

Благотворительность, наука, экспедиции к владениям Гааров. Элджерон поражал их тем, с каким рвением он берется за самые сложные кампании. Несколько лет он мог заниматься улучшением условий резервационных рабов, а затем, очертя голову, несся в закрытую лабораторию и работал над лекарством от тяжелой болезни смертных. В нем было так много от Корвина, что постепенно они успокоились. Потеряли бдительность.

День Коронации Дориан помнил до секунды. Он воспроизводил в памяти этот день бессчетное количество раз. Казалось, это стало смыслом всей его жизни.

Император был одет просто, но элегантно. Дориану это показалось важным. Он хотел запомнить Его красивым, величественным. Хотел увидеть последние секунды жизни старшего во всем их великолепии. Все они, весь совет Высших, хотели этого.

Все началось, как учили древние свитки. Они заняли надлежащие места, взяли в руки ритуальные кинжалы, надрезали запястья, склонили головы и стали ждать. Ждать, когда их прежний старший покинет этот мир, а Престол займет новый вампир, Наследник. Тот, кому предстояло стать их новым старшим. Тяжелый ритуал, изматывающий и опасный, но необходимый для их странного мира.

Кровь вытекала, по желобам стекаясь к фигуре Наследника. Они ждали, прислушиваясь к дыханию двух фигур по разным концам комнаты. Боялись шелохнуться, чтоб не упустить момент истины.

Боль потери накрыла Дориана неожиданно, хотя он неделями готовился к этому часу. Ощущение пустоты в месте, где раньше можно было пальцами почувствовать волю старшего. Горе было настолько сильным, что он рухнул на колени. Все они рухнули, чувствуя одно и то же. Потеря старшего – самое худшее, что может произойти с вампиром.

- Катитесь в бездну!

Голос Наследника стал вторым ударом. Они обернулись к тому, кто нарушил древние законы, и увидели только его спину. Наследник уходил из зала, приняв на себя проклятье Императора. Он сделал то, что должен был, согласно ритуалу, но не сделал их своими младшими. Бросил умирать от боли, разрывающей сердце. Дориан зарыдал, впиваясь когтями в вековой гранит. Борозды от их когтей остались в зале надолго. Заменить плиты, наверное, было чертовски сложно.

Когда удалось прийти в себя, Дориан увидел, что некоторые уже поднялись на ноги. Они бесцельно бродили по залу, но один из них выкрикнул в пустоту:

- Все из-за него. Из-за Фея. Он не принял нас из-за него!

Дориан слышал фразу, но долго не мог понять ее смысла, а потом к ним ворвалась ИБС. Потеря крови, боль от гибели старшего, ужас от краха системы, которая успешно функционировала бессчетное количество эпох – они не сопротивлялись. Позволили заковать себя в приготовленные федералами кандалы и ушли. Кого-то отвели в камеры, кого-то – на допрос, кого-то домой, сообщив, что выйти до высочайшего одобрения они уже не смогут.

С тех пор Дориан жил взаперти. Он не видел больше ни Корвина, ни нового Императора, ни кого-либо еще из Высших. Подписанный Его Величеством приказ об аресте на неопределенный срок валялся в сейфе. Дориан не смог разорвать алую ткань, не смог сжечь ее, не смог выбросить. Хранил, как память о своем падении.

Через много десятилетий к нему впервые пришли гости. Следователи спрашивали, что он знает о том или ином вампире, а он черпал от них по крупицам сведения о мире вокруг. Поначалу называл привычным «федералы», а потом перешел на подобострастное «милорды». Даже в собственной голове вычистил всю ересь.

Его удерживала вера в то, что Наследнику нужно время. Дориан надеялся, что через несколько тысячелетий Император помилует их и призовет обратно. Слухи говорили об обратном.

Слухи говорили о том, что смерть Дориана – дело самых ближайших перспектив.

Бергштейн, рассказавший о покушении на Элджерона, невольно намекнул, как быстро сократился этот срок. Дориану стало жутко.

Он не боялся смерти. Он боялся умереть по Его приказу. Боялся умереть от гнева того, кому поклялся служить вечно.

- Я должен, – прошептал древний, погружаясь в медитацию магии крови.

Нарушить один приказ, чтобы выполнить другой. Корвин всегда поступал так. И он был лучшим из них.

5. МОР

Гильермо устал.