Сборник цикла ВАМПИРЫ

Почему-то вместе с Морганом он всегда вспоминал Дориана. Гильермо казалось, что именно слова придворного ученого заставили всем довольного, покорного следователя пойти на отчаянный шаг. Если бы Дориан не достучался до Фрейдмана, наверное, все обернулось бы совсем иначе. Осознавать это было одновременно приятно и жутко. Гильермо чувствовал себя крошечной песчинкой, которой довелось упасть на чашу весов последней. И хотя на этой чаше уже была целая гора песка, именно падение лейтенанта Фрейдмана привело к тому, что теперь флот Корвина Сиятельного летел осаждать Столицу.

– Эй, есть минутка?

Гильермо обернулся на голос и увидел возле входа в казарму Гилхарда.

Они смотрели друг на друга очень долго. Гильермо думал, что всего год назад Гилхард не видел в молодом вампире-контрактнике ничего особенного. Считал обузой. И теперь, спустя такой короткий срок для этого древнего аристократа Гильермо – единственное существо, с кем можно поговорить.

Наконец, Фрейдман встал со скамейки, убрал кортик в ножны и пошел к древнему. Вампиры в казарме зашептались, Гильермо усилием воли заставил себя не слышать их болтовню. Себе дороже, ничего хорошего о таких, как он, они не скажут.

Подстилка, неженка, выскочка – и это если очень повезет.

Удивительно, но всех их в этой колоссальной миссии объединяло только одно: иррационально сильная и беззаветная преданность Корвину. Гильермо пришлось находиться возле Сиятельного несколько месяцев, чтобы понять, что к чему. Поначалу он видел только блондина с патологической тягой к красивой одежде.

– В штаб Внешнего Сектора отправили шифр, – тихо сказал Гилхард, когда они пошли по коридору. Здесь можно было затеряться в потоке занятых вампиров. До них никому не было дела.

– Началось? – спросил Гильермо, уже зная ответ.

– Высадка прошла успешно, им удалось перебросить отряды с минимальными потерями. Следующий контакт через два часа. Буду держать тебя в курсе.

Фрейдман не стал спрашивать, почему. Он знал, что из безликого винтика превратился для Гилхарда в удивительно важное существо. Просто из-за того, что внутри него теперь текла кровь Моргана.

Интересно, есть ли у Мора другие младшие? Много ли их? О чем они сейчас думают?

– Я бы хотел быть там, – продолжил Гилхард, несмотря на то, что собеседник молчал. – Хотелось бы увидеть все это своими глазами.

– Нет, мне и здесь неплохо, – отозвался Гильермо и захохотал. Натужно и вяло, чтобы как-то разрядить обстановку. В Академии они часто делали так перед экзаменами.

Гилхард шутки не понял. Лицо его было мрачным, а шаги – обреченными. Он будто знал что-то такое, о чем не хотел говорить Гильермо. Фрейдман разглядывал это лицо, красивое и правильное, и гадал, каково это – когда ты отыскал старшего, считая, что тот давно погиб. Ему вдруг стало жутко любопытно.

– Гилхард, скажи, а ты… ты теперь снова его младший?

По бровям, сошедшимся на переносице, по напряженным мышцам на скулах, по дыханию, по дернувшимся пальцам в дорогих кольцах Гильермо понял, что Корвин не вернул то, что у них отняли много тысяч лет назад. Ответ уже не был ему нужен, но Гилхард все равно сказал:

– Нет.

Они шли дальше. Гильермо захотелось, чтобы их путешествие стало бесконечным. Чтобы они шли вот так по коридору до тех пор, пока не вернутся из Центра Морган, Корвин, Шарлотта и ее забавный брат.

– Скажи, ты сам попросил Мора обратить тебя второй раз?

Фрейдман пожал плечами. Потом отрицательно помотал головой. И снова пожал плечами. Он не знал ответа на этот вопрос. Конечно, освобождая Моргана, он подозревал, что начнется драка, и был твердо убежден, что с карьерой после такого «подвига» придется расстаться. Но знал ли он, что древний вампир отплатит за свободу обращением? Нет, конечно. Может быть, только надеялся.

– Дориан сказал тебе освободить его, да?

Фрейдман кивнул.

– Дориан очень умный вампир. Я всегда доверял ему. Если кто и мог разобраться в истории этой клятой Империи, так это Дорри. Хорошо, что ты послушал его совета.

– Я тоже не жалею, – Гильермо улыбнулся. Он действительно рад был вспомнить, с чего все началось. И благодарен, что может разделить этот рассказ с тем, кто хорошо знаком с участниками. Очень быстро Фрейдман понял, что быть аристократом, даже в таком вот «урезанном», странном подобии, которое досталось ему, означает одиночество.

Должно быть, настоящим аристократам. Вампирам вроде Корвина или Гилхарда. Тем, кто много тысяч лет провел при дворе, на вершине иерархии Империи. Должно быть, им было отчаянно одиноко.

– Знаешь, поначалу я не верил Мору, – признался вдруг Гилхард. – Он жутковатый. Когда он стал часто вертеться возле Корвина, я подумал, что это может доставить проблемы. Я бы и теперь ему не доверял.

– Но доверяешь?

– Раз он отплатил тебе за свободу такой монетой, думаю, в глубине души он очень добрый. Куда добрее, чем все мы вместе взятые. Ты ведь понимаешь, что он подарил тебе?