Сборник Забытой Фантастики №5

– Теперь у нас не было намерения оставаться в пещере на ночь. Молча мы надели наши щиты на другую сторону и, неся винтовку проводника и рюкзак вместе с нашей собственной поклажей, отправились в обратный путь. Мы прошли всего дюжину шагов, когда позади нас раздалась приглушенная очередь выстрелов. Мы поняли, что слышим взрывы патронов в револьвере Ломена, и мне вспомнились похороны, свидетелем которых я был той весной на могиле ветерана Гражданской войны. Это было удручающе – возвращаться по тропе без нашего проводника, и никто из нас не произнес ни слова, пока мы не добрались до укрытия за большим валуном, где мы смогли отложить наши щиты. С этого места мы могли видеть зеленый луг, манящий нас снизу, и мы устали от путешествия и были охвачены депрессией, вызванной жарой и ужасной смертью Ломена.

"Теперь, когда мы здесь, – сказал проф. Шлет. – У меня и в мыслях нет уезжать, пока мы не узнаем больше о наших друзьях там, на плато. Однако я думаю, что после хорошего ночного отдыха мы будем в лучшей форме, чтобы справиться с любыми трудностями, которые могут возникнуть, когда мы попытаемся с ними познакомиться."

– Мы вернулись на берег озера, и удушающая влажность стала весомым облегчением от прямого жара, который мы испытали наверху. На ужин мы съели небольшое количество оставшегося у нас пеммикана5 и запили его кристально чистой водой, которую мы добыли в пещере огня.

– Палатка из шелка, раскинутая на мягкой траве луга, стала самым удобным убежищем, и благодаря полному отсутствию комаров мы смогли снять наши шерстяные рубашки. Когда солнце наконец скрылось за горой, чудесный гриб облаков, окрашенный в красный цвет великим пламенем, величественно возвышался над нами. Некоторое время мы молчали, погруженные в свои мысли. Я взглянул на профессора Шлекинга, его подбородок лежал на груди, и я подумал, что он спит. Но это было не так.

"Джарвис, – сказал он, внезапно выпрямившись, – Ломен был прекрасным парнем, мы должны разузнать о его семье. Я уверен, что Музей что-нибудь сделает для них".

– Я ответил, что думаю, что они смогли бы это сделать, поскольку он отдал свою жизнь на службе Музею.

"Если они этого не сделают, – продолжал он, – у меня есть небольшое личное состояние и нет иждивенцев. Если со мной что-нибудь случится до того, как мы вернемся, пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы семья Ломена получила все мое имущество".

– Я пообещал, хотя в то время понятия не имел, что буду обязан выполнить его пожелания в этом отношении. С заходом солнца из тумана над озером внезапно появился огромный рой летучих мышей. Казалось, их были миллионы, они пищали и кружились вокруг.

– Это объясняет отсутствие комаров, – заметил я, – но я не могу себе представить, чем они питаются.

– Профессор Шлекинг указал на край озера, которое мерцало свидетельствами мириадов какой-то микроскопической жизни под поверхностью. Здесь летучие мыши, казалось, парили, почти так же, как это делают зимородки в поисках рыбы, они ныряли в воду и выныривали с чем-то во рту. Первая добыча, казалось, была по размерам непропорциональна размерам животного. Мне удалось сбить одно из существ в воздухе выстрелом из дробовика, и оно упало к ногам профессора. Наблюдая, как он поднимает его, я заметил, что оно отличается от любой другой летучей мыши, которую я когда-либо видел. Крылья были длинными и тонкими, и у него была удлиненная челюсть.

"Если мои глаза меня не обманывают, – сказал профессор, – это существо – перо-перо…"

– Он назвал его перо, как-то так, – объяснил Джарвис.

– Птеродактиль? – предположил профессор. Мюнстер.

– Точно, – ответил Джарвис, – Птеродактиль.

– Шлекинг должен был знать, – размышлял профессор Мюнстер, – и все же это кажется невероятным. Упоминал ли профессор Шлекинг ризоподов или трилобитов как существ, на которых охотились птеродактили?

– Я не помню, чтобы он упоминал о них, – ответил Джарвис, – вероятно, он бы этого и не сделал, поскольку знал, что мои научные познания были скудны.