Сборник Забытой Фантастики №5

– Я был слаб от потери крови и болен, – продолжил Джарвис. – Когда я наконец встал на ноги, я обнаружил, что моя окоченевшая нога едва выдерживает мой вес. Я задавался вопросом, могу ли я ожидать помощи от индейцев. Я решил, что лучше отдаться на их милость, чем оставаться там на съедение водным зверям. На озере, где-то в густом тумане, я услышал сильный плеск и подумал, не вызван ли он мучительной борьбой существа, которого я ранил, и волны, разбивающиеся о берег, свидетельствовали о волнении. Страх подстегнул меня, когда я поднялся по склону кратера и, прихрамывая, пошел по тропинке в направлении плато. Когда я поднялся на плато, навстречу мне спустились индейцы. Они несли свои длинные луки, но не снимали их с плеч. Индеец, который встретил нас на озере Минто, был впереди, он оказался вождем и звался Джово. Он поднял три пальца правой руки, указал на большой костер, затем поднял один палец. Я знал, что он спрашивал, не лишился ли жизни таким образом один из моих товарищей. Я кивнул. Затем он поднял два пальца, указал в сторону озера и сделал широкий жест руками, чтобы указать на размер огромных водных зверей, а затем – на один палец. Я снова кивнул. Он снова описал движением рук размеры зверей и указал на мою раненую ногу. Я снова кивнул и похлопал по своей винтовке. Он сказал "Джорман" и обратился с несколькими словами к своим спутникам. Было очевидно, что они ничего не знали об использовании огнестрельного оружия, потому что они с любопытством смотрели на мою винтовку, как будто удивляясь, как такой крошечный предмет может отпугнуть такого могучего зверя.

– Подождите, – прервал его профессор Мюнстер, который был известным филологом. – Вы сказали, что индейцы назвали аллозавра джорманом?

– Да, – ответил Джарвис, – так они его называли. Позже я часто слышал, как они говорили о них как о джорманах.

– Это самое интересное, – заметил наш куратор, – название, по-видимому, произошло от Сьормана, мифического змея из преданий древней Норвегии. Я убежден, что эти белые индейцы – потомки выживших с какого-то норвежского судна, потерпевшего крушение много лет назад у берегов северной Унгавы. Вероятно, они попали в индейское племя или, возможно, к некоторым эскимосам, с которыми они вступили в смешанные браки, и белая раса, сохранявшаяся на протяжении веков, в конце концов уничтожила аборигенную расу. Они, вероятно, стали кочевниками и в своих скитаниях, случившихся в этом каньоне, и увидев его преимущества для комфортной жизни, остались там, отделившись от других племен. Таким образом, мы можем объяснить примесь норвежских слов в их языке. Извините, что прерываю, Джарвис, и, пожалуйста, продолжайте.

– На данный момент мало что еще можно сказать, – устало сказал Джарвис. – Я путешествовал несколько месяцев, чтобы добраться сюда, и почти не отдыхал. Я написал из Кокрейна в день приезда, а на следующий день уехал в Штаты.

– Но скажите нам, мой дорогой Джарвис, – сказал профессор Мюнстер убедительно. – Как вы провели время, которое прошло, и как получилось, что вы позволили пройти двадцати годам, не пытаясь связаться с нами?

– Как вы, вероятно, догадались, – ответил Джарвис, – индейцы взяли меня к себе. После травмы у меня было заражение крови, и я был тяжело болен. Старая карга из племени наносила мази на мою раненую ногу и поила меня успокаивающими снадобьями из трав, которые она собирала и варила. Когда я достаточно оправился, чтобы передвигаться, меня схватили и связали для принесения в жертву Вечному Пламени, которого, согласно традиции племени, никто, кроме члена племени, не мог видеть и выжить. Джово, который проводил меня к пещерам, был заместителем вождя, и ему удалось спасти меня, приняв в племя. Позже я женился на его сестре. Женщины племени были прекрасны, и Джало была самой красивой из них всех.

Выражение печали скользнуло по лицу Джарвиса, и это было отмечено нашим куратором.

– Ты любил эту туземку, которую взял в жены? – спросил он.

– Преданно, профессор Майнстер, – ответил Джарвис, – она обладала всеми прелестями цивилизованных женщин и многими другими достоинствами. Я не мог бы попытаться описать ее женскую преданность. Такая женщина, как она, не могла надеяться долго прожить в этом мире. Несмотря на языческое огнепоклонничество, я уверен, что ее дух вознесся Ввысь, чтобы присоединиться к другим добрым душам, которые предшествовали ей.

– Очень достойное пожелание, и я надеюсь, что вы правы, – ответил профессор Мюнстер, который в свое время хвастался отсутствием религиозных убеждений. – Были ли какие-нибудь проблемы с этим вашим союзом.

– Никаких, – ответил Джарвис. – Джало скончалась от болезни через два года после нашей свадьбы. Это была умирающая раса, профессор Мюнстер. Туберкулез был причиной смерти белых индейцев в десятках случаях. За двадцать лет, что я оставался с ними, их число сократилось с трех тысяч до нескольких сотен. Они не знали природы болезни, но знали, что она заразна. Тела тех, кто погиб, были сразу же сжигались, их опускали в огонь через отверстие в огненной пещере, которое я уже описал.