Сброд

– Пойми, я просто пытаюсь объяснить, что отсутствие ключа и крепкая дверь – это не самая главная ваша проблема! Вчера прибыл гонец из дружины Батурия. Радовеж сдался без осады, и князь возвращается в Кременец. Вся дружина будет здесь через три, самое большее, через четыре дня. Казну князя в карманах не унесёшь, да и много ли лошадей в вашем распоряжении? Вам придётся уходить обозом, причём достаточно грузным. Как ты считаешь, далеко вы уйдёте за четыре дня? А Батурий, вернувшись в крепость и увидев, что вы сделали, немедленно вышлет за вами погоню. Дружина будет провожать его до самой крепости, так что несколько тысяч обученных, хорошо экипированных всадников, много времени на сборы не потратят. Когда вас настигнут, то большую часть перебьют, но многих на арканах притащат обратно сюда. Это – для острастки всей Земли Ругов. Батурий большой любитель такого рода мероприятий, да и с выдумкой у людей, которым он поручает подобные дела, всё обстоит просто прекрасно. Поверьте, эта расправа ещё долго будет питать народную молву жуткими, леденящими кровь историями.

Афанасий замолчал, явно ожидая реакции разбойного главаря. Среди присутствующих разбоев, послышался тревожный ропот. Духовлад же, осознав всю серьёзность ситуации, почувствовал, как по его телу прокатилась волна озноба. Следом за этим пришла жгучая злоба, злоба на то, что он вообще согласился на захват этой крепости. Излить же эту злобу, он решил на управляющего, который видимо не понимал, что, не смотря на смертельную западню, в которую угодило разбойное воинство, сам Афанасий сейчас, целиком и полностью зависит от воли главаря и атаманов. Ничего, он ещё успеет пожалеть о своей самоуверенности! Молодой боец медленно достал меч из ножен, и ледяным, напряжённым тоном, обратился к управляющему:

– Ты думаешь, что положение, в котором мы оказались, позволяет тебе безнаказанно глумиться над нами? Может дружина Батурия и расправится с нами, только ты этого не увидишь!

Даже когда в руках главаря блеснуло оружие, Афанасий не шелохнулся, и ни капельки не изменился в лице. Он только, всё с тем же спокойствием – от которого Духовладу уже становилось жутковато – поправил собеседника:

– Я даже не пытаюсь глумиться. Я хочу помочь.

– Помочь?! Чем?! Кому?! – воскликнул окончательно сбитый с толку главарь.

Не удостоив вниманием прозвучавшие риторические вопросы, Афанасий перешёл прямо к сути своего предложения:

– Стены этой крепости смогут защитить вас. Численный перевес дружины – даже такой огромный – не будет иметь значения во время приступа, если защищающаяся сторона, правильно распределит силы в обороне. Эта твердыня – шедевр рунейских фортификаторов. При её создании учтены и просчитаны любые варианты действий осаждающих. Согласно расчётам, выдержать здесь оборону в течение длительного времени, способны всего несколько сотен защитников.

Духовлад был окончательно обескуражен подобным поворотом. Сознание крепко ухватилось за спасительную возможность, и вместо того, чтобы отвергнуть помощь человека из вражеского лагеря, опасаясь ловушки, главарь решил побольше узнать о перспективах подобной обороны, поставив их под сомнение:

– Согласно расчётам?! Ты в своём уме? Где взять эти расчёты? И что с ними делать людям, привыкшим действовать на лесных дорогах?

– Здесь, в крепости, есть специально составленная книга. В ней всё описано: как выставлять караулы, на каких участках стены размещать усиленные отряды при осаде… В общем, как я уже сказал, ВСЁ описано.

– Даже если мы выдержим приступ, князь просто возьмёт крепость в осаду. А надолго ли хватит провизии в хранилищах? Ведь Батурий в любом случае не сможет снять осаду и уйти, удовлетворившись данью, как это было в Славнограде. Кременец – это ведь его крепость, его дом! – подключился Мстивой, тоже почувствовав возможность счастливого исхода этого неудачного налёта.

– Дружина, в лице тысячных, беспрекословно подчиняется Батурию. Его слово – закон. Воины будут безропотно держать осаду, мокнуть в дождь, мёрзнуть в мороз. Но без князя все его тысячные – эти никчёмные, но надменные воители – перегрызлись бы между собой, доказывая своё право на главенство. А при таком командовании и дружина будет роптать, не выдержав лишений при осаде. Вам нужно убить Батурия!

– Может князя на поединок чести вызвать? – сёрничал Ворон, который похоже, вовсе не нервничал по поводу текущего развития событий – Уверен, что князь с радостью примет вызов лесного оборванца.

Как ни странно, но всем остальным было не до смеха. Разбои устремили напряжённые взгляды на управляющего, ожидая от него более детального предложения. Ворон поморщился, поражаясь их занудству, и замолчал, решив больше не переводить на этих неблагодарных людей, своё изысканное чувство юмора.

– И как же ты предлагаешь нам убить Батурия? – официально оформил общий вопрос Духовлад.