Сброд

Выйдя из цитадели во внутренний двор крепости, Феофан повёл Волибора к южной стене, где располагались бараки гарнизона. Постоянный гарнизон насчитывал три сотни стражников, и у каждой сотни, был свой барак. Подойдя к одному из бараков, советник наконец то закончил выражать свои соболезнования. Волибор, делая простодушный вид, будто полностью принял только что выслушанное дерьмо за «чистую монету», даже слегка склонил голову в знак признательности, хотя в душе злорадно представлял себе, как не сегодня-завтра, наведённые им разбои разгромят в щепки обширную медоварню сладкоречивого интригана. Феофан явно был очень доволен этим жестом, и отворив дверь барака, пропуская Волибора вперёд, стал вводить его в курс дела:

– Ваше… боевое подразделение, в количестве трёхсот человек, пока расположилось в этом помещении. Из-за этого, нам пришлось временно потеснить стражу крепости, так как князь настоял на том, чтобы Вы, и… Ваши новые люди, оставались в крепости, пока остальная дружина не выступит на Радовеж…

Едва Волибор переступил порог, как в нос ударила смесь отрезвляющих ароматов: застаревший пот, высохшая на штанах моча, и запах месяцами не мытых ног. Даже бывалый вояка едва устоял на ногах… Ополченцы: призираемое всеми отребье. Подобный запах вполне мог исходить от любого другого скопления мужчин, но его концентрация в этом помещении, выдавала присутствие здесь именно этой социальной прослойки. Кошары ополченцев, практически полностью состояли из определённого типа людей: выходцы из бедных крестьянских или мещанских семей. Не получив какого-либо наследства (либо быстро и бездарно промотав его в питейных заведениях), при этом считая ручной труд низшим, неподобающим для себя занятием, эти «благородные мужи», видели достойное применение себя исключительно в военном деле. Но так, как ни храбростью, ни прилежанием в освоении хотя бы азов боевой техники, они также отличаться не желали, то им было заказано место даже среди рядовых дружинников. Из этих тупых, бездарных ублюдков, формировали подразделения, предназначенные больше для хозяйственных работ: вырыть ров и насыпать вал вокруг временного лагеря, заготовить брёвна для изготовления тарана, и тому подобное. Максимум, что им могли доверить на поле боя, это выгнать их на отвлекающий манёвр, в котором не нужно держать строй, прорывать вражеские шеренги, или быстро занять оборону на каком-либо участке, а нужно только, порождая вокруг себя хаос и панику, верещать и дохнуть, отвлекая на себя некоторые силы противника. Разумеется, что собирать трофеи на поле боя, их пускали уже самыми последними. Им, правда, положено было некое жалование, но было оно мизерным, и то, зачастую оседало в карманах военных чинуш. Так что жили эти «почтенные господа», в основном мародёрством в военное время, и воровством в мирное, что, не смотря на жалобы пострадавшего мирного населения, вполне гладко сходило ополченцам с рук. Хотя эти «богатыри» в страхе шарахались от дружинников, и даже от городской стражи, сами себе они виделись грозной военной силой, от которой зависит исход любого сражения, не забывая шёпотом обсуждать меж собой, что заслуги их всячески приуменьшаются.

Следом за Волибором вошёл Феофан, предусмотрительно прикрывший платком рот и нос. Гул разговоров, стоящий в помещении, стих: все уставились в сторону вошедших.

– Я – Главный Советник князя Батурия! – сразу же объявил ополченцам Феоофан, и свободной рукой, указал на спутника – Это – ваш прямой командир. Его имя Волибор. Под его руководством, вам поручено выполнить важную миссию: уничтожить банду разбойников! Ваш командир введёт вас в курс дела. Любой его приказ – это закон. Вам ясно? (Ополченцы молча пялились на придворного, не поняв доброй половины его слов и оборотов, но Феофан повторил более властно и настойчиво) Вам ясно?!

Из разных углов послышались нестройные и невнятные заверения, мол, поняли. Посчитав своё дело сделанным, Феофан повернулся к Волибору, и всё так же – сквозь платок – проговорил:

– Ну, что ж, желаю успехов!

Сказав это, он быстрым шагом убрался из вонючего барака. Волибор осмотрелся. Барак был, наверное, достаточно просторным для сотни человек, но три сотни здесь умещалось туго: люди (?!) сидели фактически друг на друге. Множество изучающих взглядов, уставились в сторону опального тысячного. Как опытный руководитель, Волибор знал, что установить свои правила в новом подразделении, нужно как можно быстрее, и любое проявление неуверенности с его стороны, будет расценено, как слабость. Медленно обведя присутствующих тяжёлым взглядом, командир ополченцев жёстким и уверенным голосом, дал короткий пролог к прощупыванию настроений, в среде новых подчинённых:

– Нам поручено вполне выполнимое дело! Разбойников, примерно столько же, сколько и вас, но нападём мы, когда они ожидать этого совсем не будут, и никакого серьёзного отпора дать не смогут. Будете следовать моим указаниям, и дело будет сделано чисто и быстро. Какие есть ко мне вопросы?