Счастье Харви Гаррарда

— Он хотел взять меня с собой в Америку. Я никогда не видела его раньше. Мой отец поссорился с ним из-за моей матери, француженки.

— Ах, вот оно что! — теперь он понял, почему она говорила с легким акцентом, почему в ее одежде была какая-то неуловимая элегантность.

— Мои родители умерли. Дедушка присылал мне время от времени небольшие суммы. Он хотел, чтобы я изучала машинопись и стенографию на английском и французском языках. Я сделала это. А месяц тому назад от него пришло письмо. Он сообщал, что приезжает в Англию и хочет увидеться со мной. Через две недели он написал снова, говоря, что хочет забрать меня с собой в Америку, поскольку других родственников у него не осталось. Дед намекнул также, что везет мне какой-то сюрприз.

— Какой?

— Представления не имею, могу лишь предположить, что это были деньги.

— И, приехав сюда, вы не нашли никакого сюрприза?

Она вздохнула, ее глаза затуманились.

— Это эгоизм, конечно, но я горько разочарована. В отеле мне сказали, что найденных при нем денег едва хватило на уплату по счетам и на похороны.

— Он был, вероятно, большим чудаком. Мы телеграфировали в Нью-Йорк, и его управляющий, некто Коциус, ответил нам, что ваш дед продал свою долю в фирме и уехал только как ее представитель. Коциус полагает, что при нем была крупная сумма.

— Значит, она пропала. Как вы думаете, мистер Гаррард, его ограбили?

— Нет. Я полагаю, вы скоро узнаете, что он положил свои деньги в какой-нибудь банк.

И через некоторое время получите их. Я убежден в этом.

— Кто знает… Пока же я потратила все свои сбережения на дорогу сюда, этот дурацкий траур и билет второго класса в Америку.

— Вы едете в Америку?

— Так мне посоветовал мой дядя в Париже. У деда ведь не было других родственников, а после него мог остаться дом или какое-нибудь другое наследство. О, я кажусь вам страшно корыстолюбивой? Вы так странно смотрите на меня…

— Я? Вовсе нет!

— Да нет, вы правы. Я больше скорблю о своей несчастной судьбе, чем об утрате… Но я не умею лицемерить. Я француженка. Ему было уже 80 лет, и он болел. Я же последние десять лет еле сводила концы с концами. И вдруг это письмо! А теперь — опять бедность.

В ее глазах застыли слезы.

— Дорогая мисс, вы не должны больше заботиться о деньгах. И вы поступили совершенно правильно, придя ко мне. Ваш дед был одним из самых преданных друзей нашей фирмы. Я твердо убежден, слышите, твердо убежден, что скоро мы узнаем о судьбе его состояния. До тех же пор смотрите на наш торговый дом, как на свой банк. Это мой… Это наш долг.

Она взглянула на него с удивлением и благодарностью. Харви неожиданно для себя отметил, что впервые видит глаза, которые слезы делают еще прекраснее.

— Почему вы так добры ко мне?

— Дело вовсе не в доброте. Мы много лет торговали с вашим дедом. Он умер при посещении нашей фирмы. И, разумеется, мы намерены опекать вас.

— Не найдется ли у вас какой-нибудь работы для меня? Я не хотела бы принимать милостыню. Я с радостью буду работать и ждать, пока не отыщутся деньги моего деда.

— Работа? Зачем? Какая работа? Она посмотрела на него без малейшего кокетства. Ему даже показалось, что она хладнокровно оценивает его.

— Я охотно стала бы вашей секретаршей.

— Моей секретаршей?? Но у меня нет никакой секретарши.

— Что ж, значит вам необходимо нанять ее. Сегодня вечером я видела, какая масса народа бывает здесь. Я же знаю стенографию и машинопись.

— Но ведь вы уезжаете в Америку?

— Да, но я скоро вернусь. Я не хочу оставаться там.

На минуту его охватили сомнения. У него возникло подозрение, что она преследует какие-то тайные цели. Но у него не хватило мужества заговорить об этом.

— Мы все обсудим по вашему возвращению в Англию, мисс. Я уверен, к тому времени деньги вашего деда найдутся.

Она выпрямилась в кресле, и свет лампы упал на ее лицо.

— О да, вы правы. Когда я вернусь, мое положение будет более определенным. Если деньги отыщутся, я не стану работать. Если же нет — у вас появится секретарша.

Харви счел за благо переменить тему.

— Там, в приемной, вы меня здорово напугали, — сказал он, поднимаясь и собирая бумаги в портфель.

— Я и сама немного испугалась. Увидев вас в темном коридоре, я решила вдруг, что вы — мой покойный дед. Когда мы будем работать вместе, я тут же распоряжусь увеличить в помещениях количество ламп.

Он закрыл портфель, взял трость и шляпу.

— Отлично. Буду ждать вашего возвращения. Куда вас отвезти?

— В «Савой». Их роскошь мне не по карману, но ведь речь идет только об одной ночи.

— Понятно.

Они молча спустились с лестницы. Она споткнулась в темноте и невольно оперлась о его руку. Ее бледное лицо со свежим алым ртом приблизилось к нему.

— Здесь так пахнет кожами… Придется привыкать.

— Я тоже терпеть не могу этот запах, — сказал он. — Но мирюсь с ним. Для меня это запах денег… Не хотите ли прогуляться до моста? А там поймаем такси.

— Хорошо.

Они проходили по безлюдным улицам мимо темных зданий торговых домов. У моста Харви остановил такси, и девушка с легким вздохом опустилась на сидение.

— Вы устали?

— Конечно. Мне пришлось много ходить днем.