Счастье любит тишину

– Вы тогда перед отъездом позвоните Федору. Он подъедет в аэропорт и передаст от меня подарки вам и Варюшке. А елку и все остальное, что нельзя передать с самолетом, вам там доставят. Я уже заказал.

– Да зачем ты беспокоишься, Юра! – раздосадованно всплеснула руками Лидия Андреевна. – Мы сами со всем справимся и елку бы купили! Лучше бы ты сам с нами поехал. Вот это был бы праздник! Тем более если… – она запнулась, испуганно посмотрела на мужа и все же договорила: – …если «подчистую». Что бы тогда не поехать к Варе?

А Костромин, совершенно неожиданно для себя самого, спросил, словно искал в них обоих поддержки и уверений в том, что все будет хорошо и все не напрасно:

– А Варюха-то меня дождется? Примет? Нужен ли я ей теперь?

Чета Добродеевых переглянулась, и Леонид Николаевич ответил за них обоих:

– А вот этого мы не знаем, Юра. Вы уж сами разбирайтесь со своими делами сердечными и семейными.

Осталось последнее дело – теперь уж точно самое, что ни на есть главное, единственно важное, которое сейчас только и имело значение, – поговорить с женой.

Больше всего на свете Костромину хотелось обнять Варюху, прижать ее к себе и так держать, уткнувшись лицом ей в волосы и вдыхая ее неповторимый аромат. Никуда не ехать и вообще больше не двигаться – обнимать ее, и все!

Он долго смотрел на черный экран смартфона, который держал в руке, собираясь с душевными силами, чтобы позвонить Варе и сказать все, что надо сказать.

Или не сказать все, что очень хотел.

Резко вдохнул-выдохнул и набрал ее номер.

– Привет, Юра, – ответила Варюха, улыбаясь.

Он слышал и чувствовал эту ее улыбку, словно ощутил ее солнечным лучиком, пригревшим ему щеку.

– Привет, – тихо ответил он, прикрыл глаза рукой от силы нахлынувших эмоций и спросил: – Ты как там поживаешь?

– Я тут хорошо поживаю, – усмехнулась она и расширила свой ответ: – Пишу с удовольствием почти каждый день. Мне очень нравится писать красками. Гуляю много. Читаю. Курорт, одним словом.

Он молчал, не мог говорить. И она внезапно замолчала.

– Юр, – осторожно позвала Варвара после продолжительного молчания, – ты чего там?

– Ничего, Варюш, – просипел Костромин, смахнув предательскую слезу, скатившуюся по щеке, и улыбнулся сквозь слезы. – Слушаю твой голос. – И признался через паузу: – Я ужасно по тебе соскучился. Ужасно.

И снова замолчал.

Варвара торопливо прижала ладошку к губам, чтобы не выдать себя, прикрыла глаза и стояла так, переживая целую бурю эмоций и чувств, чуть покачивая головой от невозможности оказаться рядом с ним.

Она тоже соскучилась по нему. Ужасно.

Ей так хотелось прижаться к нему, спрятаться под его рукой и не двигаться – стоять так, слушать, как бьется его сердце, вдыхать его запах и чтобы он больше никуда не делся. Никуда!

Она почувствовала, что по пальцам, прижимающимся к губам, потекли горячие как кипяток слезы.

– Это здорово… – прохрипел резко севшим голосом Костромин, не выказав ни намека на радость.

– Что здорово? – все же хлюпнула непроизвольно Варя и быстро запрокинула голову, загоняя слезы назад.

– Что у тебя все хорошо, – пояснил он, справившись с нахлынувшими эмоциями, не дававшими продышаться. Прокашлялся, опустил голову, подперев лоб рукой, словно каясь, и попробовал что-то ей объяснить: – Варь…

И снова замолчал.

– Что-то случилось? – встревоженно спросила она.

– Варь… – повторил Костромин попытку, на этот раз более удачно. – Я расстался с той женщиной.

Теперь молчала она. Молчала и дышала в трубку тихо-тихо.

– Совсем? – спросила Варвара наконец нейтральным тоном.

– Совсем, – подтвердил он и даже кивнул, забыв, что она его не видит.

– А это твое… – споткнулась Варюха на определении, – влечение, как ты утверждал, больное и ненормальное, прошло?

– Прошло, Варюш, совсем прошло, – снова покивал Костромин.

– И что ты теперь намерен делать? – осторожно поинтересовалась Варя.

Он снова помолчал какое-то время, справляясь с собой.

– Больше всего на свете я бы хотел быть сейчас с тобой. Если бы ты только знала, как я хочу быть с тобой. Но… – глухо заговорил он, не поднимая головы.

– Что? – спросила она.

– Но у меня возникло странное чувство, даже не чувство, а уверенность, – попытался он объяснить ей то, чего и сам толком не понимал, – словно я болен тяжелой вирусной болезнью, которой могу заразить и тебя, если окажусь рядом. Я ощущаю себя грязным и больным, понимаешь?

– Нет, – подумав, ответила Варвара. – Не очень.

– Я и сам не очень хорошо все понимаю, – признался он. – Но одно чувствую точно, что если я сейчас окажусь рядом с тобой, то разрушу все окончательно и могу нанести вред твоему здоровью.

– Юра, – насторожилась Варя, – ты говоришь очень странные вещи.

– Я знаю.

– Но если ты считаешь, что можешь меня заразить чем-то непонятным, то, наверное, правильно, что ты не хочешь со мной встречаться, – так же настороженно проговорила жена, старательно выговаривая каждое слово.

– Я хочу с тобой встречаться, – возразил он с отчаянной силой. – Если бы ты только знала, Варюха, как я хочу с тобой встретиться!

– Но не можешь. Я поняла, – подтвердила она.