Счастье по дзен. Искусство любить то, что есть, и создавать то, что хочется

Мы страдали от разбитого сердца, мы переживали серьезные финансовые, духовные и физические утраты. Мы горевали, потеряв любимых и близких. Мы страдали от врожденных физических и психических заболеваний. Состояние счастья зависит от того, как мы справлялись с этими травмами и жизненными трудностями и как намереваемся делать это в будущем.

Несколько лет назад в наш центр обратился двадцатипятилетний спортсмен Питер. Он давно курил марихуану. Питера особенно заинтересовали мои еженедельные метафизические сеансы. Ему понравилась их философская составляющая, и он принял ее близко к сердцу. Мы с ним провели несколько личных сеансов. На одном из них он узнал то, что вы уже узнали из моей книги.

В конце тридцатидневного курса он полностью забыл о марихуане. Через несколько месяцев он окончательно покинул наш центр – Питер попал в автокатастрофу и оказался парализованным ниже пояса. Теперь он мог передвигаться только в инвалидной коляске.

Через два дня после катастрофы я посетил его в больнице. Когда я вошел в его палату, у него вспыхнули глаза, и он сказал: «Я знаю, что это – лучшее из того, что только могло случиться со мной». И сегодня он считает так же. Каждые несколько месяцев мы с ним общаемся, и он рассказывает о том, как продвигается к просветлению. Он говорит, что если бы не та катастрофа, то его духовное развитие никогда бы не шло так стремительно.

Он вдохновляет всех, кто с ним встречается. Питер иногда приезжает в наш центр и общается с клиентами. Он не просто понял вселенский закон о том, что ситуация становится благоприятной тогда, когда человек может к ней приспособиться, но еще и живет в полной гармонии с ним. «Если сможешь посмеяться над неудачей, она не овладеет тобой, – сказал великий тамильский поэт-мудрец Валлувар. – Неудача подобна наводнению. Но мысли, подобные огромным валунам, способны остановить ее. Если ты откажешься горевать над горем, то горевать придется самому горю».

Что вы думаете о реакции Питера, о его словах, сказанных мне, когда я пришел навестить его в больнице: «Это лучшее из того, что могло со мной случиться»? Может быть, вы саркастически усмехнулись и проворчали: «Ну, конечно»? Может быть, вам кажется, что эти слова слишком далеки от истины?

Подобная реакция показывает, что ваша личная философия чрезвычайно отличается от той, которая поддерживает Питера в его инвалидной коляске. Это значит, что все события, которые кажутся несчастными случаями, вы воспринимаете так, словно они действительно являются несчастьями. Но это объясняется лишь тем, что вы именно так относитесь к обстоятельствам собственной жизни.

Мощная философия, основанная на вселенских истинах, избавит вас от роли жертвы. Вы перестанете думать, что вас используют, что вас преследуют неудачи, что ваша жизнь полна страданий и несчастий.

Подумайте, смогли бы вы сохранить такой же оптимистический настрой, как и Питер, окажись вы в его ситуации? Если у вас нет личной философии, способной поддержать вас в моменты трудностей, трагедий и отчаяния, которые случаются в жизни каждого из нас, то вам вряд ли удастся остаться оптимистом.

Худшие моменты, лучшие моменты

Знай, что все на свете подобно этому:

Мираж, облачный замок…

Ничто не есть то, что кажется.

Будда

Я на личном опыте узнал, что даже в самые тяжелые моменты жизни могут происходить прекрасные вещи, но для этого нужно исповедовать мощную личную философию. Эта истина открылась мне на примере моего сына Пакса.

Он начал курить марихуану и пить пиво, когда ему было всего 15 лет. Я изо всех сил пытался отучить его от этих пагубных привычек, но мне это не удавалось. В то время я еще не знал, что подобное относительно безобидное поведение может перерасти в употребление наркотиков. Когда Паксу было 18, однажды он вернулся из школы и разрыдался. Он сказал, что подсел на героин.

В течение следующих шести лет я боролся с его героиновой зависимостью. Я записывал его на тридцатидневные, шестидесятидневные и девяностодневные программы. Ничто не помогало. Он бросал наркотики раз сорок, если не больше. И каждый раз, когда он срывался, я спрашивал его: «Почему?» И каждый раз он не мог сказать ничего внятного. Он не мог преодолеть свою зависимость. Казалось, он беспомощен перед искушением. Я постоянно боялся, что потеряю его навсегда. Я не знал, увижу ли сына живым на следующий день.