Счастье подобно бабочке...(СИ)

- Стойте! - граф поднял руку вверх. - Знак можно и украсть, согласен. Но вот фамильную татуировку не подделать. Я покажу вам, идиоты, но вы мне дорого заплатите за это! За недоверие, за унижение и непочтительность к верховной власти! Вы знаете законы графства!

Рванув одежды, Ригель обнажил правую руку от плеча до локтя, и все увидели двух двухголовых змей, которые переплелись в смертельной схватке, разинув пасти с острыми, как шилья, языками. Глаза графа сверкали гневом, и вид его был грозен и суров.

- Что скажете теперь? - изящным жестом приведя себя в порядок, спросил он у застывшего, как статуя, судьи. - Я самозванец или нет?

- Прошу пощады, ваша милость! - судья смертельно побледнел и рухнул на колени, за ним и староста, и Зинт. Маклир остался на ногах, глядя на всех безумными глазами. - Все ваши повеления для нас - закон! Помилуйте наше неведение, вельможный граф! Если вам что-то нужно, только прикажите!

- Мне ничего не надо, уходите, - царственным жестом показал Ригель. - Прочь с глаз, два раза повторять не буду!

Судья поднялся. Поминутно кланяясь, пошел назад к туннелю, стражники потянулись следом, но тут случилось то, чего никто не ждал, и ожидать не мог. Взбешенный Маклир с ревом: “Нет!” нагнулся, вытащил из сапога кинжал и замахнулся, целя Оли в сердце. Никто не успевал вмешаться, только Эстеван. Мгновенно вклинившись меж ними, он как мог прикрылся и принял на себя удар. Кинжал вошел немного ниже правого плеча, и Маклир ошалело заморгал, однако не остановился. Он словно бы утратил разум, превратившись в бешеного зверя. Отбросил раненого, замахнулся вновь…

Ригель рванул вперед, кого-то оттолкнул, в бессильной ярости осознавая, что не успеет помешать. Он сделал невозможное, достав руку с ножом, но все же опоздал, совсем чуть-чуть, на мизерный, неуловимый миг. Увидел искаженное ужасной болью милое лицо и набухающую кровью светлую тунику Оли. Из горла графа вырвался животный рык, и он утратил над собой контроль. Как демон мести налетел на Маклира, рвал и метал, вложив в удары ненависть к подонку, безумный страх за своего омегу и раздирающую душу боль. Мелькнуло белое неузнаваемое лицо Зинта, его разинутый в безмолвном крике рот.

- Схватить урода и связать! - страшным свистящим шепотом отдал приказ Ригель и повернулся к Оли, страшась увидеть худшее.

Весь левый бок в крови, но роковой удар Ригель отвел. Надо немедленно узнать, как глубока и как опасна рана. Еще и Эстеван, он тоже ранен…

- Не беспокойтесь за меня, - тот словно услыхал его, - и позаботьтесь об Оливьере, прошу вас, Ривьер. Мальчик не может умереть вот так, от подлого удара мерзкого ублюдка.

========== Глава 57 ==========

Оли воспринимал жизнь только через боль. Она рвала его на части, не давая передышки, и разум подсознательно старался избежать ее, снова и снова погружая раненого в глубину беспамятства. Потом омега снова приходил в себя и даже слышал чьи-то голоса, но чьи они, не мог понять, сосредоточив все свои слабые силы на борьбу с телесными страданиями. Иной раз пробовал открыть глаза, свет проникал через ресницы и давил, тогда он оставлял попытку и лежал, пережидая острое мучительное жжение в боку, только оно не проходило и терзало тело, - зло, бесконечно и жестоко.

- Не двигайся, тебе пока нельзя, - в какой-то миг он разобрал слова. - Я знаю, очень больно, но придется потерпеть. Сейчас я дам отвар, попробуй выпить.

Чья-то рука коснулась головы, скользнула на затылок и приподняла. Рот приоткрыли, звякнула о зубы ложка, остро пахнуло лугом и травой. Оли пить не хотел, но почему-то подчинился. Вяло глотал, не понимая вкуса, иной раз и глотнуть не получалось, и жидкость вытекала изо рта на подбородок и на шею.

- Все хорошо, Оли, не беспокойся… - чей это голос, он такой знакомый? - Сейчас я оботру твое лицо. Вот так, теперь лежи и постарайся ни о чем не думать. Тебе надо поспать, во сне все заживает в два раза быстрей. Когда снова проснешься, будет лучше…

Оли пришел в себя под вечер. Открыл глаза, увидел знакомый потолок своей спальни, на нем луч солнца угасающего дня. Боль мучила его уже не так, тогда он рискнул повернуть голову и посмотреть вокруг.

Приятно пахло смесью трав и… альфой. К тому ж не просто альфой, а Ригелем. Этот особенный неповторимый запах Оли не спутает ни с чем и никогда. А вот и он, откинув голову на спинку кресла, спит. Щетина на щеках, а под глазами синие круги. Даже в вечернем свете солнца ясно различимы…

Ригель… Оли напрягся и припомнил все. Свое отчаяние, страх и безнадежность, когда их с Эстеваном повели со связанными за спиной руками, злорадного Маклира и его кулак, разбивший в кровь лицо. Потом откуда-то вдруг появился Ригель, красивый и нарядный, словно Бог. В сердце лавиной хлынула отчаянная радость, но тут их взгляды встретились, и Оливьер оцепенел, увидев в серых глазах графа так хорошо знакомый ему азарт охотника, наконец-то поймавшего в силки свою добычу. На место радости пришла опустошенность, Оли попятился, словно надеясь убежать, плечо Эстевана его остановило.