Счастливая случайность (СИ)

«Мазда» проехала мимо низкой ограды, сложенной из золотистых камней, и, взвизгнув тормозами, остановился перед знанием, которое на несколько ближайших дней должно было стать пристанищем Мэри-Бет. Девушка самостоятельно выбралась из автомобиля, огляделась.

Основная часть здания представляла собой ничем не примечательный прямоугольник. С правой стороны к нему прижалась кривобокая пристройка, резко выделявшаяся на фоне прямых линий фасада, а с левой — большое патио, решетчатая стена которого была плотно увита вистерией. Заглянув внутрь, Мэри-Бет увидела деревянный столик с мраморной столешницей и парочку стульев. Здесь можно и пообещать, и просто полюбоваться садом с узкими гравийными дорожками, которые могли завести куда угодно.

— Типичная итальянская ферма, — пояснил Винченцо, приблизившись к девушке. — Еще пятьдесят лет назад, когда семейство моей матери активно занималось виноделием, в таких зданиях жили арендаторы.

Но Мэри-Бет не особо вслушивалась в его слова: она рассматривала старинную каменную кладку, в послеполуденном солнце приобретшую насыщенный кремово-бежевый цвет. На крыше, возле гнезда, чистила перышки и воркотала парочка голубей. Черная крыша, выложенная умелой рукой из округлой терракотовой черепицы, местами поросла серебристым лишайником. Вьющийся плющ, упрямо цеплявшийся за стены, достигал ставень, выкрашенных в зеленый цвет. Еще один куст плюща, опоясывая водосточную трубу, добрался почти до самого верха.

— Зайдем в коттедж? — предложил Винченцо.

Подхватив девушку под руку, он повел ее к двери, выкрашенной ярко-зеленой краской. По обе стороны от двери стояли большие терракотовые вазы, в которых росли лимонные деревья.

Как оказалось, дверь вела в кухню. Она была большой и светлой, как и должно быть в доме, где боготворят пищу. В центре стоял прямоугольный деревянный стол, выщербленный и поцарапанный от многолетнего употребления. К удивлению Мэри-Бет раковина оказалась новой, хотя и была сделана под старину. И девушка понадеялась, что и остальные коммуникации будут современными.

Над раковиной пестрели желтые и красные плитки кафеля. На открытых полках вперемешку высилась керамическая посуда, корзинки и всевозможная медная утварь. Газовая плита и деревянные буфеты теснились у другой стены.

Через каменную арку девушка проследовала вглубь дома. Шершавые стены и сводчатый кирпичный потолок придавали помещению несколько простоватый вид.

— Обычно, на тосканской ферме животных держали именно на первом этаже жилого дома, — у Винченцо внезапно проснулся инстинкт гида. — Потом моя бабка решила забыть об этой традиции и превратила все это в гостиную.

— Уютно, — пробормотала Мэри-Бет.

И это действительно была правда. Широкие каменные арки превратились в окна и двери. Тонкий налет старины в этом помещении словно приглашал перенестись на несколько столетий назад. А старый терракотовый пол из-за длительного использования стал совсем гладким, что лишь усиливало общее впечатление от домика. Просто сколоченные стеллажи из темного дерева подпирали стены. Расписанная цветами ткань, использованная для обивки кресла и дивана, уже поблекла от времени, но не утратила своего очарования.

— Пойдем наверх, — сказал Винченцо, подхватывая девушку под руку.

Когда они поднялись по каменным ступенькам, мужчина отворил вторую дверь.

— Это будет твоя спальня.

Комната была прекрасна в своем аскетизме: чисто побеленные стены и темные деревянные балки, простая мебель. Осмотрев первый этаж, Мэри-Бет и ожидала увидеть нечто подобное. От этой комнаты веяло спокойствием и умиротворенностью, и девушка ни за что не променяла бы ее на один из номеров в отеле, обставленных вычурным французским антиквариатом.

Только из чувства противоречия она спросила:

— Почему именно эта комната?

— Потому что здесь самая большая кровать, — самодовольно заявил Винченцо и притянул девушку к себе.

Идея по поводу мести пришла сама собой. Конечно, это самым непосредственным образом затронет и ее, но Мэри-Бет готова была немного пострадать.

Высвободившись из крепких мужских объятий, она нарочито старательно разгладила одежду руками и сказала:

— Мы не можем заниматься «этим» в доме твоих родителей.

— Что?

— Прости. Именно поэтому я хотела остановиться в отеле, а теперь… — девушка пожала плечами, представляя ему самому додумать предполагаемые последствия.

— Что же ты мне ничего не объяснила!

— А зачем я должна тебе что-то объяснять, ведь и так предполагалось, что я к вечеру вернусь в Сиену.

— Дьявол!

— Не расстраивайся так, Энцо, — Мэри-Бет похлопала его по плечу, с трудом сдерживая самодовольную усмешку. — Немного воздержания никому не повредит.

— Но мы ведь сейчас не в особняке, — попытался зайти с другой стороны мужчина.

— Конечно, — кивнула она. — Но когда ты вернешься весь такой растрепанный и с довольной ухмылкой на лице, все поймут, чем мы тут занимались. Нет, нет и нет!

Прорычав, что принесет чемоданы, Винченцо выскочил из спальни.