Счастливая звезда графини Анны

Сегодня ничто не доставляло ему утешения. Откровенно говоря, больше всего ему хотелось возить спящую мисс Смит в карете по тихим лондонским улицам, держа ее за теплую руку. Правда, собственные стремления тоже беспокоили его. Неужели он постепенно сходит с ума, как мать? Он взял бокал с подноса проходившего мимо лакея и выпил бренди залпом. Очень хотелось забыться, развеяться, причем быстро. Прошло уже много времени с тех пор, как он напивался по-настоящему, но сегодня помогла даже мысль о том, чтобы напиться.

Час спустя он очутился за карточным столом. Напротив него сидел Альберт Теннант-Смайт.

– Торнтон, ставки высоки, но говорят, что последнее время ты изрядно разбогател, так что это не должно тебя смущать.

– А ты на что играешь?

– На арабского скакуна.

– Твоего?

– Бабушкиного.

– Вряд ли она обрадуется, когда лишится его!

– Сдавай карты, Торнтон, и выкладывай деньги, если ты мужчина.

Несмотря на то что он выпил много бренди, Литтон без труда выигрывал. Даже в подпитии он не забывал запоминать, какая карта выпала его противнику. Через двадцать минут он получил долговую расписку за жеребца; их окружила толпа заинтересованных зевак. Альберт Теннант-Смайт пришел в ярость. Однако Дервенты благоразумно разместили в карточном салоне нескольких крепких вышибал, которые предотвратили драку.

Три дюжих боксера выпроводили Хантингтона из дома; он громко вопил, требуя отыграться. Его крики сопровождались смехом остальных игроков.

«Что, хочешь проиграть и других лошадей, которые тебе не принадлежат?»

«Посмотрим, что скажет на это твоя бабушка!»

«Помяните мое слово, проигрыш не даст Хантингтону спать спокойно!»

Известно было, что леди Хантингтон, вдовствующая графиня, держала свое слабохарактерное потомство в ежовых рукавицах. Альберт был ее единственным выжившим внуком.

Литтон считал, что пресечение такого рода, возможно, и к лучшему. Он заранее жалел девушку, которая захочет выйти замуж за Теннант-Смайта. Она наверняка будет связывать с ним некоторые надежды, которые тот, скорее всего, не оправдает.

Кроме того, ему не давали покоя слова леди Беатрис Мэллори. Какого дьявола Люси общалась с Теннант-Смайтом?! Завтра он непременно спросит ее и посоветует держаться подальше от задиры и интригана, которого он терпеть не мог.

А пока надо постараться узнать о Хантингтоне как можно больше: кто его друзья и каковы его семейные связи. Конечно, у него есть бабушка, но есть и другие, о ком нелишне будет навести справки.

Литтон привык доверять своему чутью. Граф Хантингтон не внушал ему доверия.

Бель погладила Люси по руке; рядом с ней стояла чашка чая и тарелка с лепешками.

– Вам нужно рассказать брату о вашем положении. Без его помощи вам не обойтись.

– Зачем? Если я все ему расскажу, Торн настоит на браке, чего я ни в коем случае не хочу.

– Он… причинил вам физическую боль, когда?.. – Бель запнулась. Продолжать она не могла.

– Нет. Я пошла с ним добровольно… наверное, потому, что вначале меня привлекла его экстравагантность… А когда я поняла, какой он на самом деле, было уже поздно.

– По вашим словам, он намного старше вас; поскольку он старше, он должен был думать за вас обоих! Может, вы хотите, чтобы я с ним поговорила?

– Не знаю. Станет ли он вас слушать?

– Я его заставлю.

– Как? – рассмеялась Люси.

– Я что-нибудь придумаю. Обещаю, я ничего не предприму, пока не поговорю с вами. Согласны? – Бель протянула руку и обрадовалась, когда девушка вложила в нее свои пальчики.

– Только ничего не говорите Торну! Мне нужно еще немного окрепнуть, прежде чем я смогу со всем разобраться. К тому же последние полтора года были трудными для нашей семьи.

– А что ваша старшая сестра – кажется, ее зовут Пруденс?

– Она сейчас в Риме с мужем. Пруденс на восемь лет старше меня, и у нее не хватает времени, чтобы прислушиваться к моему мнению.

– А ваша матушка?

– Вы сами видели, какая она. После смерти папы она сильно изменилась и… как-то ожесточилась. Бедному Торну приходится со всеми разбираться. Кроме того, есть еще непослушный младший брат и почти разоренные графские владения. Вы знали, что перед самой смертью нашего отца Торн отыграл в карты фамильное имение?

– От кого?

– Понятия не имею; кажется, сам он об этом не говорил, так что лучше делать вид, будто вы ничего не знаете. Кстати, в делах мой брат обладает даром Мидаса: все, к чему он прикасается, обращается в золото. Недавно он обратил в золото консервированную еду.

– Консервированную еду?

– Ему принадлежит консервный завод неподалеку от Лондона; он строит и другие заводы по всей Англии. Позволить себе купить банку консервов могут все; на этом он и сыграл.

Бель представила, как те же самые слова слетают с губ графа Торнтона.

– Жаль, что он скоро женится; наверное, мы не понравимся его жене. Она будет красивой, холодной, из хорошей семьи. Тогда Торн отдалится от нас, и нам всем придется переехать.

– С чего вы взяли?