Счастливчик

Соляк часто задумывался, а однажды даже поспорил с товарищами, откуда командор Скочек взял это выражение Дж. Конрада «корабль всегда в порядке», которое он так любил повторять. Как-то раз, пользуясь случаем, — дело было в офицерском клубе — Соляк попытался деликатно «проэкзаменовать» Скочека по книгам Конрада, но это ему не удалось, потому что командор ни с того ни; с сего сам начал его выспрашивать и блеснул прочитанной недавно «Белой гвардией» Булгакова, которую Соляк еще прочитать не успел. «Черт побери! Последнее время я стал мало читать. Интересно, удалось Дареку достать эту книгу или нет?» Соляк посмотрел налево, где над картой корпел его заместитель, молодой подпоручик Дариуш Сломка, Подпоручик почувствовал взгляд командира, выпрямился и вопросительно взглянул на Соляка. Трудно было разговаривать на таком расстоянии: даже через шлемофон в уши врывался рев моря. Соляк улыбнулся, поднял большой палец кверху — все в порядке — и показал рукой, что ему ничего не нужно. Сломка ответил улыбкой, наклонился над картой, но в этот момент корабль так накренило набок, что подпоручик полетел под стол. Соляк ухватился за поручень, едва устояв на ногах, и взглянул на рулевого:

— Как на румбе?

Боцманмат Лямут нагнулся над компасом.

— На румбе ноль, — доложил он.

— Курс?

— Курс — сто восемьдесят градусов.

— Право десять.

Ветер все время усиливался. Качка не уменьшалась. Скорректировав курс и поставив корабль в соответствии с направлением ветра и волны, Соляк приказал замедлить ход. Старший механик, боцман Домбек, передал приказ в машинное отделение. Низкие клубящиеся тучи уменьшили и так уже слабую видимость. Наступили сумерки. Были зажжены ходовые огни. Луч радара неустанно подметал экран, но Соляк знал, что в таких условиях от него мало проку, особенно если на курсе окажется какой-нибудь еле двигающийся небольшой предмет. Поэтому он велел усилить визуальное наблюдение. Все береговые радиостанции уже давно передавали штормовое предупреждение и информировали о ситуации в отдельных акваториях. Радиостанция «Моруса» поддерживала регулярную связь с оперативным дежурным, который где-то там далеко, в штабе, наблюдал за их движением. Впрочем, он только что расспрашивал Соляка о состоянии моря, о силе ветра; его интересовало самочувствие команды, и он даже предложил свернуть с курса и переждать штормовую погоду в каком-нибудь из близлежащих портов. Соляк считал, что в этом нет необходимости. Несмотря на большую волну, «Морус» держался прекрасно. «Мы прошли уже столько миль, выдержим и оставшиеся». Впрочем, Соляку было жаль заставлять своих парней еще одну ночь болтаться в чужом порту, когда до дома рукой подать. Анна, Малгося… Да и в конце концов, ведь это же военный корабль. Держись, «Морус», все будет в порядке! Он подозвал Дарека. Тот подошел поближе. Соляк сдвинул на минуту шлемофон набок и крикнул:

— Дарек, выйди на палубу, посмотри, что там делается. И напомни ребятам, что их глаза для нас теперь важнее всего.

— Есть. — Подпоручик Сломка бросился в сторону люка.

— Стой! — рявкнул Соляк и показал, что Сломка выходит без спасательного пояса. Тот вернулся и с миной пойманного на месте преступления озорника начал надевать оранжевый жилет.

— Проверь, хорошо ли вахтенные привязаны, а то слижет их, даже оглянуться не успеют.

— Есть.

Сломка открыл стальную дверь, ведущую на запасной командный пункт, и, прежде чем успел закрыть ее за собой, в каюту вместе с диким воем шторма ворвался холод и хлестнула струя воды. Стоящий у штурвала Лямут показал Домбеку часы и скептически покачал головой.

Соляк знал, куда так спешит Лямут. Перед самым рейсом, буквально за день до выхода в море, боцманмат Марек Лямут получил ордер на квартиру. И как раз в тот момент, когда он докладывал об этом Соляку и, поблагодарив за помощь, просил у командира день на переезд, пришел приказ о выходе в море. Лямут, хотя и молодожен и без пяти минут папа, да к тому же еще большой любитель пофилософствовать, услышав приказ, только щелкнул каблуками и занялся своей работой на корабле. Лямут относился к той породе людей, которые ничего не принимают «на веру». Сначала это Соляка злило и он несколько раз попытался взять его криком, но очень скоро убедился, что из этого ничего не выйдет. К тому же командир очень ценил незаурядные достоинства Лямута как специалиста-электрика, вот почему он старался найти ключ к своему подчиненному. И в этом ему помог не кто иной, как боцман Домбек, огромный, похожий на медведя, неразговорчивый человек, у которого было необыкновенно развито чувство товарищества.