Счастливчик

А через два месяца произошло замечательное событие – Вениамин Рословцев стал лауреатом премии Ленинского комсомола. В наградном листе было сказано, что премия присуждена за цикл произведений, воспевающих идеалы коммунизма и несущих их в массы. Конечно, всем было ясно, что Веня отмечен за песню «Дорогой мой комсомол», которая ежедневно по нескольку раз транслировало Гостелерадио СССР. Самой приятной частью в этой премии была финансовая. Лауреату полагалось ни много ни мало, а пятьдесят тысяч рублей.

Благодаря этим деньгам и Игорю Крутому, Веня и Аня совершили качественный рывок в своей жизни. Они, наконец, узаконили свои отношения и переехали на постоянное место жительства в Ленинград. С жильем вопрос был решен по-советски. Помогла, как всегда, Раиса. Купли-продажи недвижимости, естественно, никакой тогда не было. Квартиру можно было только поменять. Но что можно было получить за маленькую сестрорецкую однушку? Какую-нибудь клетушку в коммуналке на окраине Питера? Да и то – вряд ли. Однако молодожены вселились в просторную двухкомнатную квартиру на Дворцовой набережной. Залогом успеха сделки послужили двадцать тысяч рублей, которые куда-то отнесла Рая. Правда, чрез пару недель, у нее появился новенький «Москвич», но все были рады и этому приобретению. И никому не пришло в голову связывать воедино два этих события.

В творческом отношении Веня не стал мельчить. Теперь он решил выдавать шлягеры не чаще, чем раз в квартал. Но какие! На музыку «Женщина в красном» Криса де Бурга, «Последний отсчет» группы «Европа», «Теперь ты в армии» группы Статус Кво и так далее. Тексты к зарубежным хитам, которые на самом деле были бы написаны еще нескоро, сочинял признанный питерский поэт-песенник и теперь уже и друг Вени Михаил Рябинин. Популярность Рословцева росла и теперь уже и в Ленинграде его стали узнавать на улице.

А вот с органами отношения складывались не простые. Он встречался с разными оперативниками и в разных местах – ресторанах, столовых, гостиницах и неких квартирах. Все они требовали от Вени каких-либо политических предсказаний, но тот ничем не мог им помочь. Он очень хотел вспомнить, что происходило в мире в конце шестидесятых годов прошлого века, но, тщетно. Его знания о советском периоде страны ограничивались восьмидесятыми годами. Не мог же он по секрету поведать очередному кагэбэшнику, что Брежнев умрет в восемьдесят втором, а Андропов – в восемьдесят четвертом, а Черненко – в восемьдесят пятом. За подобную «информацию» оперативника, который об этом доложил бы начальству, точно выгнали бы с работы, а самого Рословцева посадили бы. Он пытался придумать какие-либо мелочи, но некоторые из них оперативники даже не записывали. Поэтому со временем интерес со стороны органов немного ослаб. Веня этому обстоятельству был только рад. Когда придет время, он сам расскажет, что делать дальше. Время же это в основном относилось ко второй половине восьмидесятых.

«Недостаток» внимания со стороны спецслужб компенсировался возрастающим вниманием партийных органов. Все началось с концертов, где исполнялись произведения Рословцева. Сам он там присутствовал не только как автор, но еще и как исполнитель. Жены, дочери и другие родственницы ленинградских властных структур выстраивались за автографами. За ними подтягивались и их высокопоставленные мужчины. Однако тем нужна была аудиенция в приватной обстановке с выпивкой и закуской, в которой обсуждалось все: международная обстановка, экономика, музыка, женщины и так далее. Веня вынужден был никому не отказывать, иначе могли последовать «оргвыводы». По цепочке. Он едва успевал выполнять договорные обязанности в Музыкальном театре, учиться в институте и работать над выуженными из памяти хитами двадцать первого века. Да еще беременная жена.

Аня работала в Эрмитаже. Но недолго – через полгода ушла в декрет. Несмотря на Венины изощрения, случилось то, что и должно было случиться – у молодой и здоровой семьи произошло пополнение. Андрей появился в канун Нового года. Веня был безмерно рад этому обстоятельству. Почувствовав себя полноценным главой семейства, он принялся работать с удвоенной силой. Особенно удавались ему детские утренники. Здесь он работал уже не только как композитор, «сочиняющий» потрясающие детские шлягеры, но и постановщик спектаклей. Благо, что опыта в этом отношении у него было хоть отбавляй.

Вскоре утренники превратились в ежедневные полноценные спектакли. Веня «писал» музыку не только к постановкам своего театра, но и на заказ – для других театров и даже для киностудии. Ему все чаще казалось, что вся та музыка, которую он вытаскивал из своей памяти, действительно им и придумана. Во всем мире, в котором он обитал, лишь три человека знали истинное положение вещей – он сам, Аня и ее сестра Рая. Веня не сомневался, что придет время, когда и сын узнает об уникальной судьбе своего отца.