Счастливчик (СИ)

-- Мы, что, идем в шахту? -- вскидывает на меня изумленные глаза. -- Мама же категорически запретила.

-- Не-а, -- утешаю. -- Мы не туда, мы в барак к рабочим.

На лице Гая отражается работа мысли. Потом он морщит нос.

-- А чего там интересного? Ладно в шахте, там же под землей, а тут что?

-- У меня там друзья.

-- Друзья?! -- ахает, и мне снова приходится натягивать ему на голову улетевший капюшон.

Не нравится мне это удивление. Что там Изабелла ему наплела?

-- Ну да, -- говорю. -- А что тебя так удивляет?

-- Ну-у, -- протягивает, -- рабочие, они же все преступники.

Врастаю в глину как вкопанный. Гай тоже останавливается, недоуменно поворачивается ко мне.

-- Это ты с чего взял?.. Тьфу ты, черт! -- ветер бросает в лицо облако пыли, мелкие камешки и какие-то ветки, приходится отплевываться.

-- Как -- с каких? -- не понимает Гай, мы словно говорим на разных языках. -- На рудниках работают преступники, чтобы искупить свою вину перед обществом.

Хочется зло выругаться. Сдерживаюсь, только уточняю:

-- Это тебе мама сказала?

Гай растерянно кивает, отчего выпускает из одной руки капюшон и торопливо ловит его.

-- Это все знают, -- отвечает.

Отличная версия для ребенка. Теперь понятно, почему он был так удивлен, когда в первый день я использовал слово "рабы".

-- Ладно, пошли, -- срываюсь с места и тяну мальчишку за собой.

Мне нужно придумать план побега, вытащить своих друзей, а потом навсегда смотаться отсюда. Кто я такой, чтобы подвергать сомнению слова матери в глазах ребенка?

-- Погоди! -- вырывается. -- Объясни! Это неправда?

Это не просто неправда, а самая циничная ложь, которую я когда-либо слышал.

Молчу, кусаю губы, не зная, что сказать.

Гай мстительно прищуривается.

-- Если ты не скажешь, я спрошу маму!

Вот поганец. Спросит мать, а она поинтересуется, с чего вдруг такие речи. Он мне Изабеллой угрожает!

-- Не знаю, -- говорю, снова хватая его под руку и таща за собой (не хватало еще долго стоять на одном месте, пока на нас не обратят внимания), -- может, там и есть преступники, но рудники не тюрьма.

Гай торопится за мной, но так как ноги у него короче, теперь ему приходится почти бежать.

-- Тогда что? -- не отстает.

-- Место добычи запрещенных материалов. И люди там не по своей воле.

-- Ты поэтому тогда сказал о рабстве? -- молодец, запомнил.

-- Поэтому, -- не собираюсь юлить. -- Корабль, на котором я летел, просто захватили силой и поставили перед фактом, что теперь весь его экипаж будет работать здесь. Я не в шахте только потому, что Изабелла меня узнала.

Ну вот, сказал, как есть. Если не поверит, не стану настаивать. Мать есть мать, и если Гай примет за правду ее версию, наверное, всем нам будет только лучше. И кто тянул меня за язык?

Мальчик начинает замедлять шаг, оглядываюсь на него -- глаза огромные, лицо бледное.

-- Так ты здесь не для того, чтобы познакомиться с нами?

Прости, малыш...

Качаю головой.

-- Я здесь случайно. Я понятия не имел о твоем существовании и не знал, жива ли мать вообще.

У него такое лицо, будто он сейчас заплачет. Даже не так -- заплачет и рванется бегом обратно от страшного меня, говорящего гадости о самом близком ему человеке.

Я мог бы заставить его продолжить путь в нужном мне направлении силой, но ни за что не буду этого делать -- Гай ни в чем не виноват. Пусть бежит, у меня в любом случае будет время, возможно, мне все-таки удастся увидеть Ди.

Но Гай не убегает.

-- Зачем она мне соврала? -- спрашивает побелевшими губами.

-- Не хотела расстраивать?

-- И зачем мы идем туда? -- мотает головой в сторону уже близкого барака. -- Ты заберешь своих друзей и сбежишь?

Разве что в моих мечтах. Если окружающим плевать, что сын их командирши без присмотра шатается по сверхсекретному объекту, то попытку этот самый объект покинуть мне никто с рук не спустит, здесь Изабелла или нет.

-- Нет, -- отвечаю, -- я просто хочу кое-кого увидеть и поговорить. Потом мы вместе вернемся.

-- Обещаешь? -- смотрит доверчиво.

-- Обещаю.

-- Тогда пошли, -- теперь уже Гай решительно тянет меня вперед.

***

Стучу, Гай топчется у меня за спиной.

Оборачиваюсь, подмигиваю.

-- Улыбайся, -- говорю.

-- Чего? -- теряется мальчик, смотрит как на сумасшедшего. Ясное дело, после того, что он узнал, ему не до веселья.

-- Побольше улыбайся, -- повторяю. -- Мы же в гости.

Гай растерянно кивает, не спорит, хотя и явно сомневается в моем здравомыслии.

Дверь открывает незнакомый мне охранник, смотрит хмуро.

-- Сын Изабеллы? -- изрекает полувопросительно, хотя, конечно же, он знает, кто перед ним -- в столовой по утрам нас видели все.

-- Он самый, -- улыбаюсь во все тридцать два. -- Можно мы войдем?

Мужчина растерянно моргает от обрушившегося на него потока дружелюбия.

-- Мы? -- приподнимаются широкие брови.

-- Ага, мы, -- отступаю в сторону. -- Гай, поздоровайся.

-- Здрасьте, -- послушно произносит мальчик, улыбаясь, скорее, смущенно.

Охранник переводит взгляд с Гая на меня и обратно, но пропускать нас внутрь не спешит.

-- А Изабелла знает, где вы? -- тут же догадывается, в чем подвох, поглядывает на комм на своем запястье.

Перехватываю его взгляд.