Счастливчик (СИ)

Девушка молчит. Опускает взгляд на наши переплетенные пальцы.

-- Ди, для меня очень важно, чтобы ты мне сейчас поверила. Ты важна.

Не буду кидаться словами "люблю-не люблю", но то, что я чувствую, просто держа ее за руку, для меня на самом деле важнее и более волнительно, чем внезапно найденная мать, плен, наркоторговцы и все остальное.

-- У тебя будут проблемы из-за того, что ты пришел сюда?

Киваю.

-- Подозреваю, что да.

-- Хорошо, -- обещает, -- я поговорю с папой и с Томасом, они сильнее других уверены, что ты специально заманил нас сюда.

-- Спасибо, -- благодарю искренне, а она мягко высвобождает руку, снова старается на меня не смотреть. -- Ах, да, -- вспоминаю, -- я же тебе кое-что принес, -- тянусь к "молнии", расстегиваю куртку. Дилайла хмурится, но ждет, молча следит за моими действиями. -- Вот, держи, -- достаю и протягиваю ей рамку с фото.

-- О, -- удивленно срывается с ее губ. Смотрит вопросительно.

-- Изабелла позволила мне забрать свои вещи со "Старой ласточки", -- поясняю, пока Ди не успела придумать какую-нибудь нелицеприятную историю о том, где, как и зачем я добыл фотографию ее семьи. -- Случайно наткнулся. Забрал, чтобы не выбросили. Мне показалось, для тебя это важно.

Девушка с каким-то отрешенным видом проводит кончиком пальца по запечатленному на снимке лицу свой матери, затем спохватывается, что я все еще на нее смотрю, прижимает рамку к груди.

-- Важно, -- подтверждает. -- Спасибо тебе.

Дергаю плечом.

-- Не за что.

-- А теперь иди. Если у тебя будут проблемы, незачем рисковать и задерживаться здесь.

Изабелла спустит с меня шкуру и за одну минуту пребывания там, где она появляться запретила. Так что не думаю, что спешка уже сыграет роль.

-- Ты сама как? -- спрашиваю.

-- Нормально, -- отвечает слишком быстро для правды. -- Все хорошо. Учусь готовить. Продуктов мало, но нам не привыкать.

-- А люди здесь?

Пожимает плечами.

-- Люди как люди. Есть милые, есть неприятные, -- усмехается. -- Вот вчера одна рыжая обещала оставить меня лысой, если я хоть раз взгляну в сторону ее парня. А я даже не знаю, кто ее парень.

Мне не очень смешно оттого, что кто-то ей угрожает.

-- Я что-нибудь придумаю, -- обещаю.

В этот момент дверь с грохотом распахивается, и в комнату вбегает Гай.

-- Быстро! -- хватает меня за рукав и тянет за собой. -- Там мама! Я в окно видел!

-- Какого... -- вырывается у меня.

-- Бежим к ней, -- торопит мальчишка, знающий свою мать куда лучше меня. -- Скорее, пока она не перевернула тут все вверх дном.

Уже на пороге бросаю на Дилайлу прощальный взгляд: она стоит посреди помещения, обняв руками фоторамку и прижав ее к груди, -- после чего бегу вслед за братом.

ГЛАВА 27

Больше всего боюсь того, что Изабелла выполнит свою угрозу и пойдет разбираться с Мэг. Потому что, если это произойдет, я ни черта не смогу сделать.

Мы с Гаем встречаем мать у самого входа в здание, так что Изабелла едва успевает переступить порог. Волосы у нее растрепаны, щеки непривычно румяные, глаза мечут молнии, и все они, как одна, направлены на меня. Открыто смотрю в ответ -- что угодно, хоть спляшу, лишь бы она не направилась искать виноватых в бараке.

Вижу, как у Изабеллы сжимаются кулаки, а затем она поспешно убирает руки в карманы пальто, с видимым усилием переводит взгляд на младшего сына.

-- Гай, все в порядке? -- спрашивает вкрадчиво, и создается впечатление, что, дай он отрицательный ответ, заботливая мать сожжет тут все и всех за то, что обидели ее мальчика.

-- В порядке! -- отчитывается Гай, выпятив грудь и вытянув руки по швам, как солдат в строю.

Мне чудится, или в ее глазах искреннее облегчение?

Взгляд снова останавливается на мне, но всего на мгновение. Изабелла разрывает зрительный контакт и разворачивается обратно к выходу.

-- Поехали, -- бросает нам уже через плечо.

Гай дергает меня за рукав, опускаю голову. Он корчит гримасу и проводит пальцем поперек шеи, а затем хватается за нее обеими руками и изображает, что умирает. Артист. Вот только до него еще не дошло, что на этот раз Изабелла в бешенстве по-настоящему.

Качаю головой, молча прося прекратить кривляться. Гай вздыхает и становится серьезным.

Изабелла прибыла на флайере с водителем. Загружаемся в летательный аппарат.

До Гая постепенно начинает доходить серьезность ситуации. Он притих и с опаской поглядывает то на меня, то на мать, сидящую напротив. Зато Изабелла, убедившись, что с мальчиком все хорошо, не смотрит в его сторону, снова гипнотизирует меня не обещающим ничего хорошего взглядом.

Интересно, что она планирует со мной сделать? Отправить в карцер? Приковать к радиатору? Отправить на рудники к остальным? Хотя нет, последний вариант маловероятен -- если бы хотела, не тащила бы сейчас обратно в главное здание. Да и не зря же она не стала устраивать сцен прямо на месте на глазах охраны -- значит, все будет тихо и за закрытыми дверями, чтобы мое поведение никоим образом не отразилось на ее репутации. Ведь для всех Изабелла -- любящая мать, не так ли?