Счастливой тебе охоты (СИ)

– Ты не умрешь сегодня, Джон Сноу. Я присмотрю, – пальцы Джона разжимаются и рука снова падает на кровать, когда Рамси размашисто выходит и загоняет обратно, больше не останавливаясь. Бедра, лобок и живот нещадно потеют, но Рамси не замедляет движений, уже почти в отключке полуслепо любуясь тем, как здоровый красный член растягивает сжимающийся зад. Что-то хлюпает, дыхание несвязно мешается, и джоновы хриплые стоны – что огонь под адским котлом из его переебанных в липкое, ноющее месиво кожи, мышц, костей и наливающей все крови. И Рамси уже даже не дрочит Джону, только подставляет ладонь под пульсирующий член и жестко натягивает другой рукой за ходящий сполошным дыханием бок.

Член въезжает в зад гладко, с тягучим чавканьем, Рамси чувствует, что выходить все сложнее, Джон, зажимаясь, удерживает его внутри. Его потная спина блестит в предрассветном туманном мареве, пахнет снегом и мокрым телом, натертый член сладко болит, и хочется, хочется обтирать его о гладкое нутро еще и еще. Чтобы сошла лоскутами, рывками крайняя плоть, и сперма была с сочной кровью. Рамси хотел бы наполнить Джону весь зад кровью и пить ее потом, чтобы тому текло по яйцам, как сейчас его сперма натекает и капает с заросших яиц самого Рамси.

Рамси быстро двигается всем телом, оставляет вспухающие розовые полосы нестрижеными когтями; бедра сочно шлепаются о бедра, кровать скрипит часто-часто, и по прогнутой спине Джона Сноу можно скатиться в самую пропасть его головы. Рамси мощным ритмом раскачивает их обоих, натирает свои колени, сушит рычащими выдохами треснувшие губы, не обращая внимание на то, как туго сводит, скручивает мышцы, и задыхается вдруг резко, не ожидая этого, когда по телу проходит короткая, рваная судорога. Перед глазами мелькнула бы жирная свинья и поросенок с повисшей на лоскутах кожи головой, если бы Рамси об этом помнил. Тело напрягается мучительным сокращением мышц, и Рамси, против воли согнувшись, слепо утыкается лбом в плечо Джона, громко дыша ртом и спуская в него рефлекторными толчками. Он не думал, что с ним может произойти что-то такое, что-то, где он совсем не будет контролировать себя, где он кончит до секундной глухоты в ушах и пары черных пятнышек перед глазами.

Рамси опускает руку на матрас, возит по нему, находя точку опоры. И только найдя, выпрямляется, осторожно двигает бедрами назад. Короткий, стыдный стон на выдохе срывается непроизвольно – это пиздец как сладко, раскаленная медовая патока прямо в глотку. Рамси контролирует дыхание, вытаскивая, раз глянув – член еще твердый, весь в белесых потеках – и снова засадив поглубже. Ему приходится пребольно закусить губу, чтобы ни издать больше ни звука, от того, как искрится все с каждым толчком вперед, как задирается шкурка, и обнаженная головка погружается в ебаную медовую патоку. Джон, мать его, Сноу умеет выдоить так, что в голове звенеть будет. Рамси кусает себя еще и продолжает.

Джон понимает, почему Рамси замедляется на несколько секунд, издавая эти гортанные, захлебывающиеся звуки и навалившись на него, а потом отстраняется, мучительно вытаскивая. Джон не думает, что Рамси захочет еще, и собирается перевернуться на спину, когда тот рывком всовывает свой толстый, пульсирующий член обратно и продолжает так же уверенно. Джон чувствует, как полный живот снова шлепается о его зад, как Рамси натягивает его, хрипло, по-зверьи дыша, до мурашек по животу, и стирая пальцами ссаженную его же ногтями кожу, и, кажется, он кончил ему куда-то по позвоночнику и настолько же глубоко, до жгучей рези, входит каждый раз. Джон царапает матрас ногтями на ногах, кусая губу и натирая локти и колени с каждым чавкающе от чужой спермы наполняющим его толчком. Он напряжен, никак не может сбросить это напряжение, и голова идет кругом от того, как много в нем, оказывается, места, и как все это место может легко заполнить один Рамси Болтон, рывок за рывком до упора, ноющей отдачей в свою же руку, быстро скользящую по предельно напряженному члену. Джон вздыхает, сжав кулаки, насадившись на толстенный член целиком и накрепко зажав его внутри. Ему почему-то очень больно, когда он кончает второй раз, очень больно и очень тепло, и он выдыхает в стон, наполняя ласковую ладонь своей спермой и дрожа всем телом.

Рамси продолжает гладить его член, тянуще выдаивая, даже когда у него уже стекает между пальцев, и Джон, плюнув, ложится на грудь, так и отставив зад, все еще заполненный здоровым членом. Рамси тогда только отпускает его и аккуратно ложится сверху на локти, не выходя, неспешно, с тихим хлюпаньем качая бедрами. Джон чувствует, как от этого у него течет еще сперма; он ощущает ее кожей как мокрую и прохладную. Он чувствует себя хорошо и спокойно, умиротворенно, и затихающие толчки Рамси укачивают, как теплые морские волны. Джон ощущает его горячую и мокрую волосатую грудь спиной, но это почему-то ничем не смущает. Он думает, что мог бы уснуть прямо так. Наконец-то без сновидений.