Счастливой тебе охоты (СИ)

– У тебя хоть стоит там? – смеется Рамси, не дожидаясь ответа и забирая набухший член Джона в руку. Гладит большим пальцем, по стволу и скользящим движением – под шкурку, чуток натереть головку. Джон ведется и сам толкается ему в руку, в его не щадящие пальцы; член слегка выскальзывает из зада, и Рамси всовывает его обратно, но, кажется, Джон этого даже не замечает. Он только дышит часто-часто, и когда Рамси жестко перебирает пальцами по подтекающей головке, дразняще приоткрывая, резким движением вгоняет член глубже в мокрую ладонь, шлепнувшись яйцами, больно натягивая шкурку и наконец невольно расслабляя зад. А большего Рамси и не надо, и он бережно, неспешно имеет Джона, чувствуя, что опять слегка течет от того, как упругий зад сразу сходится, стоит хоть немного двинуться назад, и как хочется всадить в него за это покрепче. Но по свежей смазке ебать всяко легче. И еще легче, когда надрачиваешь Джону его хорошенький, как марципановая конфетка, член, когда тот легко скользит между пальцев, подтекая еще спермой и жидкой смазкой, когда его зад от этого чуток расходится – и снова зажимается тугой хваткой.

– Ну и жопа у тебя, сукиного сына, тесная, сочная, как только никто из твоих вольных не вскрыл ее еще. Я бы вскрыл, – не удерживается Рамси. Слишком грязно, даже для того, что они делают. Но у Джона все звуки плывут в ушах, все плывет от того, как Рамси быстро и деловито наглаживает его член, как глубоко, больно и туго пихает свой толстенный хер, так, что смешавшиеся ощущения притупляются, оставляя то, для чего у Джона нет слова. Только прогиб поясницы, только упор на руках, только против воли разжимающийся зад, только сведенные мышцы от живота до бедер.

– Х-хах… – когда он прогибается, сознание становится немного четче, и он ощущает, что Рамси так входит глубже, но одновременно мягче для мышц. А член и яйца просто полыхают от обласкивающей их целиком здоровой руки. – Это то есть мне повезло еще, да? Если ты мне сейчас в знак симпатии весь день ноги обтрахивал, то вольным совсем бы был как собака? – он сам удивляется, как такие длинные предложения еще задерживаются в его плывущей голове.

– А разве ж я и так не собака, Джон Сноу? – смеется Рамси. – Уж не меньше твоего. Иди лучше с-сюда, – шипит, подтягивая Джона за липкое бедро, ставя на четвереньки.

Так зад Джона раскрывается еще сильнее и пропускает член глубже. Рамси прикусывает и так отекшую губу, загоняя уже на две трети и сразу вытаскивая. Скользит сочно, гладко, аж зубы сводит и член ноет весь от головки до яиц. Рамси еще контролирует алое марево бокового зрения, но невольно ускоряется и ебет теперь действительно как пес, спешно, не до конца присовывая, не давая расслабиться. Головка так и сочится внутри, и Рамси стискивает зубы, заодно соскользнув рукой и зажав Джону яйца – у того течет уже по пальцам от того, как толстый член ездит по набухшей простате.

– Ну нет, не так быстро, – цедит Рамси, силой воли выходя из Джона. Его член такой твердый и горячий, весь в слюне и смазке, а зад Джона так и не закрывается, и остатки слюны еще стекают по черным волосам. Рамси проводит указательным пальцем по ощутимо натертой, припухшей каемке, наверняка ярко-розовой, раз уж не видно в темноте; может, там внутри даже есть немного крови, и этот тяжелый запах… Рамси почти физически ощущает, как какие-то штуки, соединяющие его мозг с телом, перегорают с едкими вспышками дыма. Русе сейчас бы стянул удавку с шипами внутрь на его шее. Но Русе мертв. А Рамси еще схаркивает на потные пальцы и сует их в распахнутый зад, глубоко и жадно. Наглаживает еще твердеющую под пальцами простату, пока Джон не скулит хрипло, снова роняя голову. Слишком возбуждающе. Слишком скоро кончит.

Чуток отдохнув, Рамси вытаскивает грязные, липкие пальцы и, охватив ими член, засаживает обратно. Одну головку, обтереть ей чуть по краю и сразу вытащить. Засадить на треть, мелко и торопливо поиметь и снова вытащить. Джон рычаще стонет, стоя на локтях и коленях, горбя спину, и когда Рамси еще раз торопливо всовывает член – принимает его почти целиком. Жирные бедра мягко шлепаются о его напряженные ноги, и он захлебывается воздухом, бессмысленно царапая матрас. Но Рамси останавливается, больше обтираясь горячими бедрами, засовывая наконец совсем по яйца и медленно-медленно двигаясь, почти ни на сантиметр не вытаскивая.

– Ну, как тебе, волчонок? – его дыхание тоже срывается, густым металлическим паром. Джон закидывает руку назад, хватая Рамси за шею. Прижимает к себе и говорит пьяно, рвано, не к месту:

– Не хочу… не хочу умирать еще раз.

Рамси утробно смеется и берет Джона под живот удобнее.