Счастливые люди правильно шевелят мозгами. Прикольная, но очень полезная книга о сексе, теле, мыслях и эволюции

Перед отъездом в Бельгию отец успел быстро жениться на матери, которой тогда было двадцать четыре года. У меня есть их фотография тех времен – на фото они вылитые кинозвезды той эпохи. Еще один историк отвел меня в синагогу, где они сочетались браком. Точнее, само здание синагоги не сохранилось – мы увидели лишь пустое место между домами, как выбитый зуб. Тут я поняла кое-что, чего раньше не осознавала: моя мать была в Австрии во время печально известной «Хрустальной ночи»[15]. Это ночь погромов, когда нацисты сорвались с цепи, сожгли и разгромили тысячи еврейских жилищ, лавок и большую часть синагог. К счастью для матери, вскоре после того она получила письмо от дальних родственников из Гамбурга и через месяц после «Хрустальной ночи» отплыла в Чикаго. И теперь я совершенно уверена: ее душевное равновесие и здоровье были сломлены именно тогда, когда она, совсем юная девушка, была вынуждена бежать из роскошной Вены, полной музеев, театров, кафе, таких богато украшенных, словно каждый дом был тортом со взбитым кремом. Мать была голубоглазой блондинкой, серьезной, образованной девушкой, вероятно, одной из представительниц тогдашней венской золотой молодежи.

Если бы мать рассказала мне о том, что с ней случилось и как она бежала, я бы поняла и простила ее за приступы безумной истеричной ярости. Может быть, она молчала, чтобы защитить меня. Может быть, была так травмирована пережитым, что не могла об этом говорить. А может, просто думала, что я неспособна на сострадание.

День 4.

1 июля

Утром мы со съемочной группой стояли под дверью дома, где жила мамина тетя Габриэль (ее чаще называли Эллой) и ее муж Соломон. Раньше я понятия не имела, что у меня была двоюродная бабушка. К нам присоединился историк Дорон, специалист по еврейской общине Вены 1930–1940-х годов. На двери висела табличка «Зубной врач». Дорон поведал мне, что Элла и ее муж оба были зубными врачами и показал мне их письма маме, в которых ее называли «золотком» и посылали ей «тысячу поцелуев» с благодарностью за аффидавит из Америки (мама прислала его, когда сама уже благополучно бежала в США). Еще Дорон сказал, что в те времена, если друг или сосед приходил в гости к еврейской семье и сообщал, что «уезжает надолго», все понимали, о чем речь. А речь шла о запланированном самоубийстве. Никто не пытался остановить самоубийцу. Семья самоубийцы обычно подвергалась наказанию.

Последнее письмо тети Эллы датировано 8 октября, в нем говорится, что сейчас речь идет о жизни или смерти. Каждый день в округе собирают тысячи евреев и увозят их на грузовиках и поездах. Хотя мама и прислала дяде и тете аффидавит, который должен был им помочь, но законы постоянно менялись, и к 23 октября Австрия была аннексирована, так что никто уже не мог покинуть страну. Я спросила Дорона, что, по его мнению, случилось с моими родственниками дальше.

Элле и Соломону тогда было уже за шестьдесят. Их депортировали. Дорон не ответил, что с ними сталось, но пообещал, что я все узнаю уже завтра. Вот такое кошмарное «продолжение следует». После того как мы отсняли сцену под дверью с табличкой «Зубной врач», мне захотелось переключиться, поэтому я до четырех часов просидела в Интернете, занимаясь покупками онлайн. И не остановилась, пока не скупила всю обувь своего размера по всему миру, даже ту, которая мне не нравилась.

День 5.

2 июля

Съемочная группа посадила меня в поезд; куда мы ехали, мне не сказали. Я теряла терпение, потому что вайфая в поезде не было. При этом в глубине души я презирала саму себя, представляя, как другие люди много лет назад ехали этим маршрутом навстречу неописуемому ужасу и отчаянно колотили в двери вагонов.

Мы прибыли в Прагу. Я была сама не своя от радости – всегда мечтала побывать в этом городе. Улицы застроены великолепными зданиями: триста лет назад каждый пытался перещеголять соседа, и потому кругом были башни, мозаики, статуи. А какая в Праге плотность церквей на квадратный километр! Просто удивляешься, сколько их там. Я все думала: если Иисус умер за наши грехи, ему не стоило трудиться – мы так и остались грешниками. Одно из доказательств – у нас так и сохранилась привычка богато украшать храмы, а между тем этими богатствами можно было бы накормить множество голодных. Я твердила себе цитату из «Гамлета» (обожаю эту пьесу): «Что за мастерское создание – человек! Как благороден разумом! Как беспределен в своих способностях, обличьях и движениях! Как точен и чудесен в действии! Как он похож на ангела глубоким постижением! Как он похож на некоего бога! Краса вселенной! Венец всего живущего! А что для меня эта квинтэссенция праха? Из людей меня не радует ни один»[16].

День 6.

3 июля