Счастливые люди правильно шевелят мозгами. Прикольная, но очень полезная книга о сексе, теле, мыслях и эволюции

На первой встрече документалисты спросили меня, что бы я хотела выяснить. Для начала, ответила я, хочу знать, почему мои родители были именно такими, а не другими – с таким складом и такими характерами. Война ли на них повлияла или у них обоих в любом случае были бы проблемы с психическим здоровьем? Еще я хотела знать, почему у меня все время присутствует чувство опасности: хотя родители ничего не рассказывали о своей судьбе, но я часто просыпалась в панике и боялась, что вот-вот начнется Третья мировая война. Дверной звонок напоминал мне звук сирены воздушной тревоги, и каждый раз я шла открывать, подняв руки вверх и готовясь сдаться. В детстве я устроила в подвале самодельное бомбоубежище и прятала там запасы еды на случай войны – вишню, нарванную в саду, и консервы. Я боялась, что из-за озера приплывут русские и всех нас поубивают. На самом деле мы жили на озере Мичиган, и на том берегу был безобидный Висконсин. Но я каждый день высматривала врага в бинокль и боялась.

Словом, у меня была врожденная паранойя, и вот теперь я хотела выяснить у документалистов, действительно ли мои родители были со странностями или я все это придумала? Мне родители говорили, что я выдумщица и фантазерка и что они должны отучить меня от этих фантазий. О родителях я писала в первой своей книге «Каким ты хочешь меня видеть» – эту книгу мне помогла издать сама Керри Фишер[13]. Керри сказала, что книга почти такая же мрачная, как ее собственное прошлое, и что очень важно написать о мраке в собственной душе и издать об этом хорошую книгу. С другой стороны, родители очень способствовали моей карьере: я запоминала их безумные реплики, просто записывала дословно и потом использовала в своих выступлениях, не меняя ни слова. Однажды наша собака слопала мой носок. Мать подождала, пока он выйдет естественным путем с другого конца собаки, выстирала его и положила обратно в мой комод. Когда я спросила, почему бы не выкинуть носок, она прорычала: «В Баварии люди голодают». Отец тоже был большим чудаком: например, написал завещание, которое я нашла, когда он уже состарился. В завещании говорилось, что к сорока пяти годам мне причитается всего 35 % его капитала и имущества, потому что он полагал, что к пятидесяти я буду законченной героиновой наркоманкой и сумасшедшей. Но если я доживу до семидесяти пяти, то получу остальную сумму. Отец любил говаривать: «Кто на тебе женится? Ты толстуха, у тебя задница как гора». Думаю, таким образом он сообщал, что не питает на мой счет особых надежд. Самым ласковым его обращением ко мне было «горюшко горькое». Однажды, когда я сообщила ему, что получила роль в американском мини-сериале, он сказал: «Почему из миллиона людей надо было выбрать именно тебя?» Он в меня не верил. Позже он добавил: «Я позвонил им, и они о тебе даже не слышали». Он позвонил на проходную телестудии, а не создателям сериала.

У меня все время было ощущение, что родители приносят Вторую мировую войну прямо к нам в дом и устраивают сражения на кухне. Ежедневно в доме возводились укрепления, и мы устраивали друг другу словесные бомбежки не на жизнь, а на смерть. С таким прошлым и родителями я могла стать или преступницей, или актрисой. Но никто не воспитывал меня так сурово, как я сама: даже после смерти отца я все еще старалась доказать ему, что я вовсе не неудачница, участь которой он мне предрекал.

В каком-то смысле родители очень извращенным образом вдохновляли и подстегивали меня стараться преуспеть. Поэтому, как вы понимаете, меня разобрало любопытство и я захотела узнать, кем они были на самом деле и почему с возрастом стали такими.

Итак, хроника моего участия в телесериале о генеалогии.

День 1.

28 июня

Вместе со съемочной группой прилетела в Вену: здесь когда-то жили и отец, и мать. Мы приехали в отель, который отличается тюремным декором, и портье там ведет себя как тюремщик: невзлюбил меня за то, что я попросила тихий номер не окнами на шоссе. Кровать оказалась твердая как камень, а матрас тоненький. Всю первую ночь я ворочалась без сна, искала по Интернету другие гостиницы и утром съехала. Съемочной группе сказала, что, поскольку мне предстоят душевные потрясения, то жить я хочу в удобном номере.

День 2.

29 июня

Сегодня режиссер вручил мне фотографии моей матери в молодости. На них она совершеннейшая кинозвезда и позы принимает соответствующие. Рядом с ней Грета Гарбо выглядела бы как пожилой чихуахуа. На многих фотографиях мать заснята с разными мужчинами, предполагаю, ее любовниками: то они вместе катаются на лыжах в Альпах, то лежат на пляже, похоже, что на Ривьере, и везде она изумительно красива и шикарна.

Обедать мы пошли в типичную венскую пивную, отделанную темными деревянными панелями – такой стиль кабаре времен начала нацизма. На стенах роспись: ангелы, ангелы, а перед ними на коленях люди, которые ублажают их орально (честное слово, я не шучу), а ангелы улыбаются. Сидишь, ешь шницель и смотришь на такое.