Счастливый город

Для начала рассмотрим, как развивалась идея сепарации, ставшая естественной реакцией на неприятные последствия промышленной революции. В переполненных городах, задыхающихся от копоти и отходов, желание удалиться — или хотя бы отгородиться — от негативных проявлений было вполне ожидаемо. Оно вдохновило Эбенизера Говарда на утопическую идею о «городах-садах», обещавшую свежий воздух и приятную жизнь лондонцам, которые могли позволить себе удалиться от суеты.

Фрэнк Ллойд Райт с планом «Города широких горизонтов» обещал не меньше, чем духовное перерождение жителям многоквартирных домов, которые увезут свои семьи из готичного вертикального Манхэттена. В Европе реакция модернистов тоже была вызвана ужасами города, но казалась более оптимистичной. Вдохновленные почти сверхъестественным развитием технологий и массового производства, которые применяли такие пионеры, как Генри Форд, они воображали, что города легко исправить, перестроив их как эффективные конвейеры. «Во имя парового двигателя, аэроплана и автомобиля мы требуем своего права на здоровье, логику, устремления, гармонию и совершенство, — писал Ле Корбюзье[121]. — Мы не должны сделать ни одной уступки неразберихе, в которой сейчас оказались… так мы не найдем решения[122]». Ранее я упоминал, что для Ле Корбюзье путь к счастью лежал через геометрию и эффективность. Но в его взглядах было не меньше сепарации, чем у его американских коллег: по его убеждению, большинство проблем можно решить путем разделения города на функциональные части в соответствии с простыми, рациональными диаграммами главного плана. План «Лучезарного города» Ле Корбюзье отражает эту философию во всей ее гениальной простоте: вот жилая зона, вот промышленная, вот район с магазинами, объекты расположены аккуратно и системно, как товары на складе IKEA.

Сегодня подобные схемы на основе геометрического деления почти никак не связаны с аспектом здоровья. Благодаря системам контроля загрязнения атмосферы газообразными выбросами и системам отвода стоков центры городов в большинстве развитых стран уже не отравляют, по крайней мере физически. Но идея сепарации не исчезла. По иронии судьбы, ярче всего она проявляется в «свободно мыслящей» Америке. Одного взгляда на план застройки современного пригорода, включая те, которыми руководствовались при создании территории «РЕПО-тура», достаточно, чтобы увидеть деление на земельные участки по назначению: они пронумерованы, обозначены разными цветами, вся территория напоминает раскраску по номерам, которая лучше всего воспринимается с расстояния 9 км.

Стандартный план агломерации поначалу кажется гибридом утопического «города-сада» и идеального плана сегрегации, созданного модернистами. Но как такие жесткие схемы на основе центрального планирования оказались возможными в свободолюбивой Америке? Конечно, путь от утопий позапрошлого века к современным пригородам не был прямым: он извивался между прагматизмом, жадностью, расизмом и страхом.

Американцам не нравится думать, что кто-то извне может навязывать им грандиозные планы. Но они точно так же, как канадцы, британцы и европейцы, охотно поддерживают правила, ограничивающие права собственности. В 1880-х годах в калифорнийском Модесто городские власти приняли закон, запрещающий прачечным (которыми, по стечению обстоятельств, владели китайцы) располагаться в центре города. Позже в Манхэттене владельцы магазинов потребовали провести зонирование, чтобы промышленные предприятия не мешали их торговым интересам на Пятой авеню. Их желание было удовлетворено в 1916 г. Примеру последовали сотни муниципалитетов. Зонирование проводилось с целью[123] уменьшить скопление людей, улучшить здоровье и повысить эффективность бизнеса. Но главное, эта мера защитила цены на недвижимость. Возможно, поэтому она была так хорошо воспринята.

Конечно, не всё шло гладко. В 1926 г. местный застройщик подал в суд на муниципальные власти небольшого города Юклид в штате Огайо, чтобы прекратить применение там зонирования территории для ограничения промышленного развития. Дело дошло до Верховного суда. Город выиграл, и вскоре федеральное правительство дало такое право всем муниципалитетам. С этого момента в большинстве американских регионов законодательно запрещено отклоняться от узкого набора правил, определяющих, как строить или изменять города. В законах о функциональном зонировании и правилах землепользования и застройки четко прописано, что можно строить на конкретном участке и как его использовать. Они определяют размеры участков, зданий и расстояние между ними задолго до того, как люди получают возможность переехать в новый район. Важно то, что они четко разграничивают места для проживания, работы, совершения покупок и отдыха. В основе практически каждого нового пригорода, построенного после Второй мировой войны, лежит принцип функционального зонирования.