Счастливый Петербург. Точные адреса прекрасных мгновений

— Это совсем не так! — уверенно восклицает Валерий Георгиевич. — Еще один из сдвигов, что тут самая плохая погода, — и он показывает рукой на солнечные лучи, бьющиеся в стеклянную витрину Книжной лавки писателей. — Когда? Отличный климат!

Минут через десять начался проливной дождь.

Глава 19 Английский проспект, 21/60 — Павел Крусанов

Павел Крусанов — прозаик, редактор.

Родился в 1961 году в Ленинграде. В первой половине 1980-х — активный представитель музыкального андеграунда, член Ленинградского рок-клуба, участник группы «Абзац». С 1989 года начал работать в издательствах на редакторских должностях («Васильевский остров», «Тритон», «Северо-Запад», «Азбука», «Лимбус Пресс»). Финалист литературных премий: «Северная Пальмира», ABC-премия, «Национальный бестселлер». Член Союза писателей Санкт-Петербурга. Книга рассказов «Знаки отличия» в 1996 году была номинирована на премию «Северная Пальмира». В 1999 году, после публикации журнальной версии романа «Укус ангела», стал лауреатом премии года журнала «Октябрь».

Многие мои юношеские приятели хотели писать, как Павел Крусанов. Конечно, практически всегда это кончалось неловким подражательством. Попробуй напиши так, как Крусанов! Меня же удивляло, как автор такой изысканной прозы вовлечен в другие судьбы. Казалось бы, он должен почивать где-нибудь в далекой башне из слоновой кости. Ан нет!

Знаю целый ряд литераторов, которые годами добивались признания, но ничего у них не получалось. А потом появлялся Круса-нов, и с его легкой руки все вокруг начинали ценить, а то и почитать тех, кого прежде даже не замечали.

Однако долгое время я и не подозревал, насколько насыщенно Павел Крусанов присутствует в современном культурном пространстве, насколько так или иначе причастен ко всему вокруг. Да, я прекрасно знал о его редакторской деятельности, но и не предполагал, что мои детские боги — будь то Курехин, Цой и иже с ними запросто общались с Крусановым, и даже в текстах Майка Науменко, которыми я заслушивался в юные годы, тоже присутствует Павел Крусанов. Это он, оказалось (по просьбе самого Майка), менял в них наиболее вызывающие строчки, чтобы вопреки придиркам цензуры майковские тексты могли быть залитованными. Тогда я и понял окончательно, насколько Павел Крусанов глубоко присутствует в петербургской культуре.

Павел Крусанов: Вообще, счастья на свете предусмотрено мало, поэтому на всех не хватает. Отсюда — постоянная борьба за место под солнцем, как будто благодать настигает нас в каких-то по-особому солнечных местах. Между тем это не так — от места мало что зависит, поскольку природа счастья как самоощущения — не пространственного свойства. Впрочем, в моем случае довольно просто осуществить топографическую локализацию — адрес счастья доподлинно известен: Петербург, Английский проспект, дом 21/60. Место прославлено тем, что некогда здесь красовался знаменитый «Дом-сказка» архитектора Бернардацци, тот самый — с романтическими башенками, эркерами и майоликовыми панно по эскизам Врубеля. В первую блокадную зиму «Дом-сказка» выгорел дотла. Нынешний сталинский терем возведен на его фундаменте в 1953-м.

В этом доме, в большой квадратной комнате малонаселенной коммунальной квартиры, я поселился весной 1989-го. Событию предшествовал развод с первой женой и размен общей жилплощади. Полагаю, излишне объяснять причину моего блаженства, но довольно продолжительное время, пожалуй, целых пару месяцев, оно было полным. Даже пол в этой комнате я мыл с удовольствием и умиленно восхищался видом из окна на асфальтовый двор и окружающие его стены, а ночное дребезжание трамвая (теперь там нет трамвая — рельсы сняли) казалось мне отзвуком космической гармонии. Слова бессильны перед неописуемостью этого сладостного обретения через потерю.